– Но, во-первых, я тогда оставался за Вас, а во-вторых, мы делаем одно дело, решаем одни задачи, – сказал Тяжнин и сделал на своем холеном и лоснящемся лице обиженную ухмылку. В этой ухмылке крупными буквами читалось: «Я-то тут причем, сами нагородили, я лишь контролирую и наблюдаю, и моей вины, что надо идти и отчитываться за свои грехи да промахи перед начальством, нет».
– Валерий Иванович, я вас к разработке и контролю операции вообще не привлекал. Почему вы так нелестно отозвались о ее планировании и проведении перед начальником управления?
Тяжнин сделал вид, что его незаслуженно обвиняют, и решил идти в наступление.
– Я не докладывал начальнику управления. Я имел разговор с заместителем начальника ГШ, и поверьте, я своих мнений не высказывал, меня просто спросили, что я думаю по этому поводу, то есть по провалу операции под Ведено.
Тяжнин говорил четко, абсолютно уверенный в своей невиновности, что на какой-то миг Цветков пожалел, что затеял этот разговор.
– И вы, не разрабатывая ничего, не принимая никакого участия, смогли бы дать объективную информацию? – спросил генерал.
– Да, но мои мысли совпали с выводами генерал-полковника! – уже вызывающе сказал Тяжнин.
– Полковник, зачем вы портите работу большого коллектива? Вы хотите занять мою должность? Но вы же даже не были в войсках ни комбатом, ни командиром полка, а это генеральская должность, должность комдива, а вы и должности заместителя не прошли. Надо бы быть поскромней, полковник.
Тяжнин надул от возмущения щеки и, резко вставая, произнес:
– Я не позволю вам, товарищ генерал, разговаривать со мной в таком тоне. Да, не прошел, но сегодня я работаю в центральном аппарате на полковничьей должности.
– Да ладно вам! Вас бы еще к другим отделам и организациям прикомандировать! У вас везде получится собирать «дерьмо». Вы интриган еще и к тому же. Валерий Иванович, что вам не живется нормально? Я столько вам пытался отдать своего опыта, не смотря ни на что, поддерживал вас во всех трудностях и ни разу, нигде не сказал о вас плохо. Вам бы на гражданку, там, говорят, любят начальники такой контингент, живущий, по закону курятника. Вы пытаетесь меня обгадить? – зло уже сказал Цветков.
Лицо полковника стало красным, и он тяжело, артистично задышал грудью.
– Я, не достоин таких сравнений… – Тяжнин, резко замолчал, так как на столе у генерала зазвонил городской телефон.