Полковник решительно вошел в кабинет к генералу Воронову.
– Товарищ генерал-лейтенант, считаю своей честью офицера срочно вас проинформировать, минуя моего прямого начальника, о том, что около часа назад погиб наш офицер, майор Гарин Евгений Александрович. Вынужден сообщить вам потому, что генерал Цветков находится в неадекватном, расстроенном состоянии, готовя для вас докладную. Гарина он лично послал на помощь оперативникам из МУРа для задержания преступника.
Воронов выслушал шокирующий доклад Тяжнина. Молчал минуты две, а потом сказал:
– Спасибо, Валерий Иванович! Я разберусь. Идите, пожалуйста.
– Да, такой и по трупам пройдет, не оглянется. Кому война и смерть в горе, а кому и смерть в кайф, – подумал Воронов. – Цветков не мог поступить не правильно, но он проиграл. Смерть оправдать тяжело. Погиб его подчиненный, по его же приказу не связанному с его служебными обязанностями. Надо звонить Цветкову и разбираться.
После разговора с Вороновым Цветкову позвонил Сергей.
– Владимир Иванович, у нас снова беда!
– Что еще стряслось?
– Шульц совершил побег, выскочил из «Волги» и рванул через шоссе. «КАМАЗ» разорвал его на куски.
– Черт с ним, с этим гадом, туда ему и дорога. Вы-то как там все?
– Живы! Лоханулись мы по полной программе.
– Сергей, ты мне здесь нужен. Решай с операми. Все, хватит! Езжай аккуратно к штабу.
– Товарищ генерал, тут Вам что-то хотят сказать, – сказал водитель.
– Товарищ генерал!.. Оперуполномоченный уголовного розыска старший лейтенант Ворсенко! Вы нас простите за то, что так все вышло, мы старались, но, видно, не судьба. Очень хотелось поймать эту гниду, ну и поторопились, видимо. Виноваты мы перед вами, и вас подставили. Еще раз извините.
– Жаль, что вы это поняли поздно. Мне нечего вам сказать, кроме того, что погиб, так нелепо, боевой офицер. Два года войны прошел этот человек, а дома его наповал. Плохо работаете, старлей. Никакой у вас нет боевой практики. До свидания.
Цветков опустил в гнездо телефонную трубку. Достал из пачки сигарету и стал думать, как составить докладную. В голову ничего не приходило, мысль о том, что Жени больше нет, он никогда не увидит его в своем кабинете и теперь ему не с кем будет здесь в этих стенах просто поговорить на любую тему, приводила его в ступор и какую-то необъяснимую, ледяную пустоту.