Почти сразу за Дворцовыми воротами дорога выходила на дамбу между двумя искусственными прудами, образовавшимися благодаря запруде на реке Наревка. В прудах, как то обыкновенно устроено в дворцовых парковых ансамблях, плавали белые лебеди, а правый пруд был к тому же украшен живописным островком. Миновав дамбу, дорога понемногу поднималась вверх по склону, на котором по левую руку стоял Императорский павильон Александра II, воссозданный в том виде, какой он имел в 1860 году, во время пребывания государя в Беловеже. Дальше склон переходил в крутизну, созданную насыпью для батареи Головина, возведенной здесь во времена Наполеоновского нашествия 1812 года. Поэтому дорога огибала здание, выходя к противоположному фасаду, а насыпь была прорезана широкой лестницей. Сейчас самая крутая часть насыпи у самого дворца для придания большей живописности была обрамлена диким камнем и обсажена плющом и другими вьющимися растениями. Чтобы парк вокруг всего дворцового комплекса возможно более быстро приобрел достойный вид, здесь высадили уже взрослые деревья.
На внешнем виде Охотничьего дворца, несомненно, сказался вкус императора Александра III, требовавшего обойтись без всяких излишеств. Наверное, из-за этого, по странному «совпадению», в основу композиции дворца лег прямоугольный план, который был идентичен планировке казарм для русских войск, строительство коих как раз закончилось к тому времени в Варшаве, Демблине, Бресте, Модлине, Ковно и других городах Западного края. Графу Потоцкому, ожидавшему прибытия императора перед фасадом дворца, тоже бросилось в глаза, что архитектура здания сохранила казарменный характер – особенно это было заметно на фасаде, обращенном к прудам и подъездной дороге. Противоположная сторона, ориентированная на равнину с перелесками, переходящую в Пущу, смотрелась не столь по-солдатски.
И все же дворец не был лишен некоторой прелести, которую ему придавали вежи (башни), соответствовавшие традиционному архитектурному решению охотничьих замков. Архитектор поместил главную вежу на углу здания и подчеркнул ее особое значение не только размерами, но и высоким шатровым покрытием со шпилем для императорского штандарта – черного двуглавого орла, увенчанного серебряной короной, на золотом поле. Вторая вежа напоминала эркер, и была решена в средневековом стиле: декорирована элементами, свойственными готической архитектуре, – нишами и ложными бойницами. От сходства с казарменным обликом отвлекали и другие архитектурные детали – остроугольные мансардные перекрытия с открытыми конструкциями фронтонов, декоративная кладка фризов, пилястр и даже печных труб. Конструкция крыши, по конькам которой были поставлены ажурные металлические решетки, еще больше уводила взгляд ввысь и придавала зданию воздушность.