С окончанием строительства наконец-то стало можно вздохнуть с некоторым облегчением. До этого Анне Коноваловой приходилось в основном лишь мимолетно оглядываться на курортные красоты, которых в Кисловодске хватало: и величественная природа Кавказских гор, и весьма привлекательная архитектура построек еще дореволюционного времени – Нарзанные ванны, Зеркальный пруд и Стеклянная струя, колоннада в центре города, многочисленные особняки и целые дворцы прежней знати и купечества. Впрочем, надо отдать Ане должное – женщина она была молодая, жизнерадостная и в те немногочисленные выходные, которые все-таки выпадали на ее долю, обязательно выбиралась в город. Сменив запыленную рабочую гимнастерку на выходное платье, немного пухленькая девушка с короткой прической сливалась с праздной толпой курортников, спускаясь в Нижний парк: либо просто погулять, либо, если было соответствующее настроение (а обычно оно появлялось), посетить танцплощадку, где у колоннады в музыкальной раковине играл оркестр. Успела она и разок порадовать дочку, сводив ее в летний цирк-шапито Гомеца и Гуц, появившийся в Кисловодске как раз в этом году. Но вот кому цирковое представление понравилось больше – маме или дочке – сказать трудно…
Ах, как хорошо было бы пройтись среди всех этих красот под ручку с Яковом! Но их разделяют тысячи километров, Каспий, пустыня… Как он там? Аня хорошо знала – в Средней Азии неспокойно, хотя в газетах ничего об этом и не писали. Правда, муж уже не гоняет басмачей по горам и безводным пескам, но ведь с него станется – он и на штабной работе может отыскать возможность ввязаться в какое-нибудь опасное дело. Как же ей тут не хватает его крепкой руки, его надежного плеча, его организованности и обстоятельности! А каково изо дня в день, из месяца в месяц возвращаться в свою каморку в бараке, зная, что ждет ее там одинокая постель на грубо сколоченном топчане?
Одна только отрада и есть – вон она, на полу, возится с тряпичной куклой, которую на скорую руку смастерила мама из разных обрезков.
– Что доча, одни мы тут с тобой, без папы?
Эрнестина подняла на маму глаза и, насупившись, выговорила:
– Па-па… Папа где?
– Ох, далеко наш папка! – вздохнула Анна и, наклонившись, подхватила дочку на руки. – Уж полтора года минуло, как ты родилась, а он на тебя так еще и не полюбовался! Ладно, вот разберемся с этой стройкой, и я уж добьюсь, чтобы нас в Ташкент отпустили.