Все меняется вмиг, когда на горизонте появляется Света. Его лицо преображается, а у меня сводит пальцы от желания схватить бумагу и карандаш, чтобы сохранить для себя такого Женьку — радостного, восхищенного и по-настоящему счастливого. Красота в эмоциях…
Я… хочу, чтобы на меня тоже смотрели ТАК.
ОН смотрел.
Взаимные приветствия. Его присутствие — личное желание Петьки, а именинникам не отказывают. Именно он и был причиной нашего знакомства с Рудовым. Вспоминать подробности не хочется. Стыдно и больно…
Павел, мой брат, расслабляется, притягивает жену к себе, явно демонстрируя Евгению Егоровичу, что его поезд ушел. Тот усмехается и переводит взгляд на меня.
Что, Эндж, хотелось восхищения?
Получи!
Темное, полное чего-то дикого и неконтролируемого, а оттого заставляющее сразу же отвести глаза и испытать нарастающее внутри возбуждение. Ладошки мгновенно становятся влажными, а в горле, напротив, сухо, как в пустыне.
Нужно валить отсюда на хрен! Но он уже рядом со мной. Борюсь из последних сил с желанием принюхаться.
Бл…ть, Эндж! Ведешь себя, как течная сучка!
Дежурные поздравления с такими взрослыми детьми и пожелание стараться соответствовать их уровню.
Спасибо, Рудов, вот он — лучший ушат ледяной воды! Внешность изменилась, а внутри ты все тот же.
Подарочная коробочка в руке.
Стук крови в висках. Он что, совсем рехнулся?!
Нет, Эндж, это ты тупая идиотка! Безумно злюсь на себя. Комплекс вечной любовницы в ожидании заветного предложения, мать его!
На подушечке очень изящная подвеска: женщина с двумя малышами под мышками. Хмыкаю: действительно я — большую часть времени. Криво улыбаюсь, желая скрыть смущение, штучка мне и правда нравится. Сдержанно благодарю, принимаю подарок с твердым намерением валить отсюда поскорее.
Едва уловимое движение, и он молниеносно перехватывает мое запястье.
— Анжел, я думал, ты, как хозяйка, уделишь мне больше внимания, тем более Света справляется со всем сама, — мурчание мартовского кошака, и очередная острая игла мне прямо в сердце.
Большой палец его теплой, твердой руки творит что-то невообразимое с моим запястьем. Прикрываю глаза, стискиваю челюсти и чуть ли не физическим усилием сдерживаю стон.
Все, собралась! Резко выдергиваю руку.
— Извини, Женя, нужно проверить, все ли идет по плану. — Подрываюсь и несусь со всех ног подальше от того, чье присутствие мешает мне нормально соображать.