После того
как я переломал старику все пальцы на руках, он подарил мне амулет,
благодаря которому мог общаться с жителями другого мира. Бронзовая
бляха с непонятными письменами похожими на шумерскую клинопись и
недрагоценным розовым камнем посередине. Бижутерия
какая-то.
Портал в
«лучший из миров» открывался раз в месяц, да ещё и по средам. И
располагался будто в тупичке кирпичной пятиэтажки в самом стрёмном
районе города. Места получше, видно, не нашлось. Спалив двухэтажный
благоустроенный домик вместе с хозяином, я начал собираться в
путь.
Думаете
зря? Поторопился, и дед мог меня обмануть? Нет. Он меня не
обманывал. Это точно.
* *
*
Меня не
хило крутануло после того, как я коснулся подушечками пальцев этой
старой, потресканной кирпичной стены, а потом обо что-то так сильно
приложило, что дыхание сперло, вывернув, вроде бы лужёный желудок
наизнанку.
Зрение
словно расфокусировалось, наполнившись яркими, безумными мазками
красок. А ещё я почувствовал высокую влажность, которая бывает в
тропиках или в обыкновенном лесу, но в очень жаркую погоду рядом с
водоёмом.
Пели
птички, стрекотали кузнечики и цикады, а меня вдруг как куклу
скрутили, забрали рюкзак, висевший за спиной, и куда-то потащили.
Впрочем, несли недолго. Бросили, да так, что весь воздух из лёгких
выбили. Чувствовал я себя не очень и поэтому решил притворяться
овощем, подглядывая из-под прикрытых век, как умел только
я.
-
Один?
- Да,
господин.
- А старик
предупреждал нас о нём?
- Нет,
господин. В последний раз он переправил нам девчонку с разными
глазами и того, всё время канючившего учёного, которого застрелил
Лельбераль.
Я чуть не
подпрыгнул, когда услышал разговор этих уродов. Они явно говорили о
моей Лизке. Кулаки так и чесались. Однако, решил подождать, вдруг
ещё чего интересного сболтнут.
Кстати,
щебетали они на каком-то чудном птичьем языке, но вот что странно,
я его понимал. Что это значило? Правильно, амулет
действовал.
- Крепкий,
но не слишком молодой.
- Для
Соляных рудников сойдёт.
Мне,
наконец, удалось рассмотреть моих гостеприимных хозяев.
Двое
высоких парней с раскрашенными зелёными и синими татуировками
рожами, в чисто средневековой, но добротно сшитой одежде, крепко
удерживали меня за руки. А старший, тот к кому они обращались
«господин», вцепился ледяными пальцами в мой подбородок,
бесцеремонно разглядывая. Только что в рот мне не залез, чтобы
качество зубов как у лошади оценить.