- Ты солгал мне.
- Я хотел сказать, что живых нет!
Живых нет!
- Что это такое? Кто с ней это
сделал?
Размазывая по лицу сопли, кровь и
слюни лейтенант объяснил:
- Наш герцог любит молоденьких
девочек…
- Как часто? – прервал я его.
- До этой… была другая. Месяца три
назад. Но мы её не убили, она тоже умерла сама.
Гнев во мне превращался в лёд. Он не
пылал, но жёг меня своим морозным касанием и словно иголочки
пробегали по плечам и груди.
- От чего?
Трур взглянув на меня, задрожал,
закрыл лицо руками и произнёс:
- От тоски.
«Сволочь. Пока ещё рано. Он мне
нужен», - подумал я, поднимая рывком мерзавца с пола.
Вместе мы поднялись наверх, покинули
коморку и прошли двадцать метров до башни герцога Доны, которая
вознеслась над крепостной стеной и другими постройками.
Возле крепкой дубовой двери стоял
стражник. Увидев окровавленное лицо лейтенанта, он попытался было
выхватить меч из ножен, но тихий хлопок и пуля в голову не
позволили ему этого сделать. Лязгнув, он безжизненной кучей упал у
входа.
Трур с суеверным страхом взглянул на
меня и забился в судорогах всем телом. Пара оплеух быстро привели
труса в себя.
В этот момент за стеной раздался
громкий хлопок, скрип дерева и взрыв смеха. Красавчик приступил к
выполнению плана. А спустя несколько секунд решетка, ведущая на
стену, с грохотом опустилась. Несущим там службу стражникам
понадобится какое-то время, чтобы сообразить, что произошло, а
затем исправить подъёмный механизм.
Распахнув дверь в башню,
я услышал сверху женский визг и пьяный мужской
хохот.
Когда мы поднялись по ступеням и подошли к двери
женский крик уже стих. Изнутри не раздавалось никаких
звуков.
- Постучи и
сделай так чтобы он нас впустил, - приказал я хнычущему Труру
уперев дуло пистолета в затылок.
Герцог Дона
открыл нам не сразу. Некоторое время он перепирался со своим
лейтенантом, оба несли чушь, но когда лязгнул засов и появилась
щель…
Хрясть! –
удар ногой вырвал ручку двери из руки аристократа и отбросил его в
сторону.
Так, что мы
имеем? Одно застеклённое окно, письменный стол из красного дерева,
окованный металлическими полосами сундук в углу, большая кровать
под балдахином в центре, бутылка вина и вазочка винограда на
столике рядом. Чистенько, уютненько если бы не двухметровый столб,
вмурованный в пол и обнажённая девчушка бессильно свисающая с него
в цепях. Разбитое лицо, торчащие в стороны острые грудки… вот же
мразь.