Ближе к
вечеру пришёл Максимов и рассказал последние новости. Оказывается,
Басмач, вместе со своими, выезжал за ворота и дал несколько залпов
по сикомэ, пытаясь отогнать их подальше от наших стен. Танкисты в
крепость вернулись все, в полном составе, вот только напугать
синекожих не удалось. Те гибли, но отступать не
собирались.
Ночью мне
не спалось, и я размышлял о том, что будет дальше. Что надумал? Да
ничего. Абсолютно бессмысленное занятие состоящие из страхов,
сомнений и фантастических предположений. Заснул, не заметил
как.
А когда
проснулся было уже десть утра, за окном пели птички и напротив меня
в кресле вместо Киричанской сидел Гамов. Просто сидел и
смотрел.
- Доброе
утро товарищ полковник, - сказал я, протирая глаза, переворачивая
замаранную слюной подушку и поправляя одеяло.
- Доброе
Андрей, - сказал Борисыч постукивая тростью по своему ботинку. –
Вот решил к тебе зайти, узнать как здоровье.
Хлебнув из
стоящего на столике стакана воды, я икнул и мысленно попытался
предположить, чем взбесил нашего особиста. Ну а чего тогда он лично
ко мне припёрся?
- У меня
всё хорошо. А как ваше здоровье товарищ полковник? Говорят, вы уже
выписались…
Гамов
рассмеялся и пододвинулся поближе. Ножки кресла скрипнули по
полу.
- Успокойся
Андрей, я зашёл так сказать неофициально и не собираюсь обсуждать
возмутительное нарушение тобой прямого приказа вышестоящего
начальства, самоуправство и так далее и тому подобное. По крайней
мере, сегодня.
Я снова
икнул и большим глотком допил воду.
- Зашёл
сказать спасибо. За то, что спас нам жизнь.
От Борисыча
пахло пылью, сигаретами и порохом. Кожа его на лице загорела, а вот
складки в уголках губ, когда он улыбался, нет. Видать выпадало это
ему не так часто.
- Я не мог
по-другому. Вы же тоже меня спасли. Помните? Кровь остановили,
когда мне свёргл руку откусил. Папе помощь попытались
оказать.
- … помню.
Но это мой долг.
Сглотнув
комок в горле. Я смело взглянул на Гамова.
- Так
теперь это и мой долг тоже.
Некоторое
время мы сидели молча и просто смотрели друг на друга. Наконец
отведя от меня взгляд, особист, посмотрел в окно.
- А ты в
курсе, что яма, куда ты сбросил трактор, подорвав его, это не
совсем шахта?
- Что
значит не совсем шахта?
Полковник
не удосужился ответить на мой вопрос. Он опёрся на рукоять трости и
поднялся из кресла. Таким образом, Борис Борисыч теперь мог
смотреть на меня сверху вниз. Как и привык, наверное.