- Кто? –
сглотнув слюну, спросил я.
- Плаксин очнулся.
40.
22июля 2280
года
Коперник - 3. Крепость
Суворов
23 часа 50
мин
Комкая
платочек в руках, женщина долго не решалось что-либо сказать. Да и
мы с Мининым чувствовали себя не в своей тарелке. Зачем, зачем она
вообще пришла?
На Татьяне
Старостине был надет комбинезон с нашивкой коммунальной службы.
Совсем новенький, ещё даже не промявшийся под владельца.Она была молодой, симпатичной, с
веснушками на щеках, но сейчас с опухшими от слёз глазами и
сгорбленной спиной выглядела лет на десять-пятнадцать старше. Горе
никого не красит.
- Ребята…
Анатолий, Андрей… вы извините нас пожалуйста… простите, - путанно
начала вдова безжалостно накручивая кончик платка на указательный
палец. – Я знаю, что там, в больнице, была Иринка, мой Рома вместе
с ней в школу ходит. Я как представлю, что она, она… могла
погибнуть, мне даже плохо становится. Из-за вас конечно тоже,
что-то не то говорю…
По щекам
посетительницы потекли крупные слёзы, плечи мелко
задрожали.
- Ну, зачем
вы? Перестаньте! Татьяна, всё нормально мы вас не виним, - не
выдержал я, взвившись со стула.
Минин,
стоявший позади, мягко усадил меня на место, а затем налив женщине
стакан воды, остался возле неё.
- Он… то
есть Игорь, к нам даже не приходил, с ребятишками не повидался.
Честно, честно… я Гамову говорила, а он всё равно меня из связи в
коммуналку перевёл, - сделав пару глотков и пролив несколько капель
на грудь, Старостина признательно кивнула Толику. – Хотя я не
обижаюсь. Понимаю. Мой муж оказался убийцей, чего уж тут. Но он был
не в себе… не в себе. Если бы всё нормально, он бы зашёл, зашёл
домой… я точно знаю.
Последние
слова видно её окончательно добили, и женщина зарыдала. Почти
беззвучно, словно ни слов, ни сил у неё уже не осталось. Это было
по-настоящему страшно, такие вещи не забываются никогда.
Пока я как
дурак нервно крутился на стуле, Минин, обняв вдову что-то шептал ей
на ухо. Нет, а что бы вы делали если к вам пришла с извинениями
женщина мужа которой вы убили собственными руками? Нет ответа? Вот
и у меня не было. Так прошло пять, десять, пятнадцать минут.
Татьяна только кивала Толику, а затем, благодарно поцеловав руку
моего товарища, резко встала, попрощалась со мной и покинула
кабинет.
Мы ничего
не сказали друг другу, а просто продолжили прерванные дела. Будто
никто не приходил.