-
Ааааа!
- Тихо,
тихо, мой милый. Всё хорошо, - голос, который я рад слышать, голос
вызывающий улыбку на моём лице.
В глаза
ударяет безжалостный свет (но это ничего, это здорово), а по телу
пробегают мурашки. Я чувствую его. Оно есть. Как я этому
рад.
Моя рука в
тёплой руке Киричанской и я счастлив. Растрёпанные волосы, синяки
под глазами, белый халат наброшенный на комбез из-под которого
выглядывает тёмно-серебряный погон поручика. Как же я её
люблю.
- Юль, я
вернулся.
- Вижу,
вижу. Не кричи, - улыбается она и из глаз текут слёзы. – Не кричи,
а то всех разбудишь. Они два дня почти не спали.
- Кого
всех?
Юлька
подложила мне вторую подушку под спину, и я смог сесть на кровати.
Борясь со слабостью и тошнотой, вгляделся в полумрак палаты
освещаемой лишь маленьким светильником на столике
напротив.
Вокруг
койки стояли кресла, в которых, полулежа, спали моя мама в обнимку
с Иркой, удерживающей пальчиками какой-то рисунок, Минин с
заклеенным лейкопластырем лицом и левой рукой на перевязи и Игорь,
смешно шевелящий губами во сне.
Я поцеловал
руку Юльки хоть на этот порыв и ушли все мои силы, и комната
закружилась словно карусель.
- Седов
жив?
- Жив. Уже
командует бегает.
- А тётя
Анфиса?
- … она в
соседней палате. Твоя мама ей лично операцию делала. Пока ничего не
известно. Состояние тяжёлое, - Киричанская придвинулась
ко мне и впилась губами в мои губы.
44.
30июля 2280
года
Коперник - 3. Крепость
Суворов
20 часа 18
мин
Целые
сутки я провалялся в постели. То приходил в сознания, то снова не
смея противостоять слабости погружался в сон. Смутно ощущал, что
меня двигали, обтирали и даже кормили. Вот и сейчас во рту был
привкус яблочного пюре.
Тара-тара-ти-та! – старательно выводила Ирка себе под
нос, периодически высовывая язык от старания.
- Что
рисуешь?
- Да так,
ничего особенного. Как себя чувствуешь? – спросила сестра на
мгновение оторвавшись от рисунка.
- Ты
знаешь, намного лучше.
Я и правда
ощущал себя по-другому. Сонливость как рукой сняло, мне даже
казалось, что вот сейчас я мог просто встать с кровати и уйти.
Впрочем, рисковать не будем. Ещё поваляюсь. Пальцами правой руки я
пощупал повязку на шее. Почти не болит.
- Мама
сказала, что ты скоро очнешься, потому что снотворное тебе давать
перестали.
- Ах вот,
что это такое было.
- Ага. Сон
лучшее лекарство. Дырка на шее у тебя почти заросла. Только
маленький шрамик останется, - улыбнулась Ирка, закрывая колпачком
синий фломастер. – А Юля, что правда засовывала тебе пальцы
внутрь?