– Я тебе помогу. – Тэмми встала, поцеловала мужа, и они втроем пошли наверх.
Рейчел вспомнила о десерте:
– Отнесу-ка я нашим мужчинам по кусочку.
Она нарезала пирог, разложила по тарелкам и понесла их в гостиную.
Дайана вертела в руках пустую чашку, поглядывая на Джулию.
– Дорогая, можно с тобой поговорить?
– Конечно, – ответила Джулия, поворачиваясь к Дайане.
– Не знаю, как сказать. Ладно, скажу как умею. Я провожу много времени с твоим отцом.
– Так это же здорово, – подбодрила ее Джулия.
– Он познакомился с моей матерью и другими родственниками. Он даже начал ходить со мной по воскресеньям в церковь. Я там пою в хоре.
Ее отец ходит по воскресеньям в церковь. Ну и ну!
– Когда отец спросил, может ли он приехать с тобой на мою свадьбу, я поняла, что у вас серьезные отношения.
– Я его люблю, – прошептала Дайана.
– Да ну? – У Джулии округлились глаза. – А он об этом знает?
– Конечно. Он меня тоже любит. – Дайана смущенно улыбнулась. – Мы с ним говорили о будущем. Строили планы…
– Так это же чудесно.
– Ты так думаешь?
Темные глаза Дайаны внимательно смотрели на Джулию.
– Я счастлива, что у моего отца появилась женщина, которая его любит. Не хочется упоминать имени Деб. Ты знаешь, они долгое время были вместе, а совместной жизни не получилось. Честно говоря, я не воспринимала их как пару.
Дайана молчала, словно обдумывая услышанное.
– Мы с твоим отцом говорили о том, чтобы… по-настоящему. Насовсем. Но ты знай: когда это произойдет, я не буду пытаться занять место твоей мамы.
Джулия сжалась:
– Шарон не была мне мамой.
– Прости, если что не так сказала. – Дайана взяла ее за руку.
– Вряд ли отец рассказывал тебе о ней. Если и рассказывал, то немного.
– Я его и не расспрашивала. Зачем будить прошлое? Когда мужчина захочет, сам расскажет.
Джулия молча прихлебывала остывший кофе. Ей было тягостно говорить и даже думать о родной матери. Шарон умерла, когда Джулия училась в выпускном классе. Ее мать была алкоголичкой и бо́льшую часть времени вообще не помнила о существовании дочери, а когда вспоминала, ничего, кроме ругани и побоев, Джулия от нее не видела.
– Своей матерью я считала Грейс. Она была мне ближе, чем Шарон.
– Грейс была замечательной женщиной. – В глазах Дайаны читалась надежда, смешанная с легким беспокойством.
– Я ничуть не возражаю, если ты станешь моей мачехой. И когда вы определитесь с датой свадьбы, я обязательно приеду.