Я оглянулся, уставившись на кинотеатр. Именно на кинотеатр, с
афишами, сделанными вручную и закрепленными на своих законных
местах. Все правильно, их тут всегда было именно две. На одной –
расписание детских сеансов, на другой – все остальное.
«Крокодил Данди»?!
Дальше все шло на автомате: прокативший мимо самый натуральный
лупоглазый ЛиАЗ, выкрашенный рыжим, странно-удивленные взгляды
девчонки из еще одной компании, идущей на фильм о героическом
австралийце с большим ножом, надпись «Мы любим БМП» на стене серого
кирпичного дома по правую руку и мои собственные ноги, несущие
дальше, к площади.
Зачем именно туда? Это я понял не сразу, но порадовался. Чему?
Никуда не девшейся логике, решившей поддержать в сложную
минуту.
Причем тут она?
На площади, у нефтяного техникума, стоит ларек с газетами. Если
сейчас у меня не сон, предсмертные галлюцинации или воздействие
неизвестных причин, заставляющих мозг крутить картинки из прошлого,
то на ларьке есть правильная надпись.
«Союзпечать».
И там, аккуратно разложенные, газеты и журналы, «Труд»,
«Комсомольская правда», «Волжская коммуна» и, само собой, местная
«Рабочая трибуна». И если все это на самом деле, то хотя бы пойму –
где оказался, вернее – когда?
Вы не пишите на досуге книги? Сейчас много кто этим балуется. Я
вот, к примеру, пишу. В основном, правда, книгами это назвать
сложно. Так, монстроуроды, пострелялки, покатушки, крутые мужики и
не менее крутые женщины неброской, но зато настоящей, красоты.
Мужики, само собой, все такие реально-брутальные и без перегибов в
сторону нагибаторства. Это мне принципы не позволяют, такое
писать.
И, как писатель-фантаст, ответственно могу заявить – совершенно
не желаю становиться стандартным попаданцем. И дело не в том, что
мне хотелось бы в мир сисястых эльфиек, испытывающих слабость к
офисному хомячью, свалившемуся к ним на головы, ну, либо на другие
места. И не в том, что всегда хотел попасть в 1941, нет.
Мне, тупо, и дома хорошо. В своем времени. И такие вот сюжеты,
как вокруг, куда интереснее на страницах книг или экране читалки. А
тут…
После перекрестка, справа, начинался сквер. И деревья в нем, уже
не удивляя, показались меньше, чем помню. Все правильно, некоторые
вообще сажали на сорок лет Победы, когда с дедом ходил на крохотный
парад, я же помню. Слева, светлея чистыми белыми фигурами на
красном, длинная стела, посвященная людям труда и даже космонавтам.
И её помню, её поставили как раз в моем детстве.