— Все, что между моими
ладонями — зона отчуждения. Нарушители будут немедленно
разбужены и спихнуты на пол.
Ангиз молча легла на спину
с самого края, сцепила пальцы на животе и закрыла
глаза. Я занял положенное место и тоже попытался заснуть,
однако сон никак не шел, несмотря на тишину
и баюкающее покачивание.
Я хочу
поговорить, — произнес в мыслях, чтобы
не тревожить соратницу и придать важному разговору
полагающуюся конфиденциальность.
Говори. До утра
хозяин-барин.
Что с тобой происходит? Ты сама
не своя с того момента, как мы здесь оказались. И не переводи
стрелки на ревность и мое отношение к Ангиз — я слишком хорошо тебя
знаю, чтобы в это поверить.
Суккуба усмехнулась наяву.
Видимо, недостаточно хорошо, раз
задаешь такие вопросы.
Я серьезно, —
повернулся на бок и настороженно посмотрел на лежащую в позе звезды
подругу. — Если что-то не так — говори сразу. На кону стоит
слишком многое, чтобы облажаться в последний момент из-за
нерешенной загодя проблемы.
Хира ненадолго замолчала, размышляя.
А затем с упреком произнесла:
Ты думал о том, что
будет дальше?
Вопрос меня немало удивил,
но суть его осталась тайной.
В смысле? Когда —
дальше?
Вот и я о том же. Спокойно
ночи.
Хира!
Она не ответила.
После битого часа размышлений
и попыток достучаться до прислужницы мне все же
удалось заснуть. Проснулся очень рано — хоть в Нижнем
мире сложно следить за сменой дня и ночи (которых,
по факту, нет, как нет солнца и звезд), но девушки
еще видели седьмые сны. И разбудило не нападение врагов
или иная оказия, а дикая жажда и столь же сильная
ломота в суставах.
По ощущениям, весь вчерашний
день я таскал тяжести и пробежал километров десять
в полной выкладке. Невыносимая усталость намертво приковала
к постели, и понадобились усилия, сравнимые
с разрывом дьявольского ошейника, чтобы просто встать
на ослабевшие, трясущиеся ноги. Кое-как дошаркав
до столика, я зажег меж пальцев божественный свет
и глянул в зеркало.
И увидел там истощенного немощного
старика лет восьмидесяти.
— Хира! — прохрипел низким
хрипучим голосом и потряс подругу за плечо.
— Очнись!
Суккуба не сразу открыла глаза.
Сначала повернулась с боку на бок, хлестанула меня
хвостом, послала куда подальше, и лишь с четвертого раза
проснулась.
— А-а! — она выпустила
когти и отпрянула. — Шухер! К нам залез какой-то
дед!