— Артур, о чем ты там
думаешь? Свет тускнеет!
Не стал спорить
и оправдываться, хотя поддерживать заклинание равносильно
удержанию на поднятых руках штанги весом в центнер. При
том, что ты ни разу не атлет. И когда все
трещит, ноет и сжимается в спазмах, не так-то легко
адекватно соображать и следить за обстановкой. Хочется
поспать, полежать немножко, а не...
— А ну очнись! Смотри,
что у меня есть.
Хира провела пальцем
по нагруднику, и тот разошелся, как по «змейке».
И прежде чем я увидел самое интересное, от грохота
зазвенело в ушах, дрогнувшая земля сбила с ног,
а в небо вонзилась столь яркая молния, что стало светло,
как в солнечный полдень. Купол разлетелся на мириады
искорок и разорвал застрявшую в нем энергетическую
пуповину. Пока Экзера не очухалась, подбежал, уселся сверху
и попытался просунуть пальцы под ошейник.
Тот неведомым образом направил шипы
навстречу, и несколько кристаллических игл вонзились под
ногти. Я вскрикнул и вытащил окровавленные руки —
под роговыми пластинками растеклись бурые подтеки.
И не успел выругаться, как получил кулачком
в живот — в этот раз куда слабее, но все равно
согнулся знаком вопроса и чуть не блеванул желчью.
— Ну ты щас огребешь!
— рявкнула палач. — Щас я встану и накормлю
тебя твоими же яйцами!
— Не так быстро, —
суккуба рухнула на колени в изголовье, схватила сестру
за запястья и со всей дури потянула на себя.
Девушку это едва остановило, и бестия тряслась так, словно
тянула не она, а ее. — Действуй, экзорцист.
Хм... А ведь это и впрямь
схоже с обрядом изгнания дьявола. Ведь большинство красоток
действуют по чужой воле, диктуемой чертовыми ошейниками.
Правда, осознание этого вряд ли убережет мои пальцы
от острых шипов.
— Хер что у вас получится!
— взревела блондинка голосом запойной хабалки и так
поддала под зад коленом, что я чуть не кувыркнулся через
голову. К счастью, вернулась Ангиз — чумазая
и в подранном костюме — и навалилась
на ножки мертвым захватом.
Вдруг мучительница перестала
брыкаться, захрипела и закатила глаза. Но не потому,
что мы превысили полномочия при задержании, а потому, что
ошейник начал стремительно сжиматься.
— Он собрался
ее убить! Сделай что-нибудь! Только ты можешь снять
удавку!
Зараза... Что же, ради мира
во всем мире стоит потерпеть — благо, не привыкать.
Набрал побольше воздуха, стиснул зубы и вогнал пальцы под
обруч. Обруч, в свою очередь, вогнал иглы на всю длину.
И если бы их не прижимал раскаляющийся металл,
слетели бы за секунду. Сознание помутилось
от обжигающей боли: кто хоть раз ловил занозы под ногти, все
поймет без лишних слов. Остальным же могу лишь пожелать
никогда не загонять туда занозы.