«Где это я? И почему это я где-то…
тут?» – подумала Катя, держась одной рукой за голову…
«А где мой портфель?» –
забеспокоилась девочка.
Осторожно, стараясь не делать резких
движений, Катя приняла вертикальное положение сидя. Даже осторожные
манипуляции отозвались ноющей тупой болью в её голове.
«Какой свежий, чистый воздух!
Вкусный... Не то что в городе», – думала девочка, осматриваясь
вокруг.
Она оказалась на лугу, а трава вокруг
– выжжена. Насколько это позволял видеть ночной свет, как ни
странно. Справа, кажется, была дорога, а за ней – река. За рекой –
холмы. Слева от горизонта и до горизонта тёмной громадиной
неприветливо возвышался лес.
На боку девочки оказалась небольшая
поясная сумка.
«А где же хозяин? Не похожа она на
мой портфельчик. Но ничего другого поблизости не видно, – решила
Катя, – Что там у нас?»
Перевернув сумку, девочка высыпала
содержимое прямо под ноги, на землю. После ревизии выпавшего
имущества было установлено наличие: почти полной фляги, мешочка
соли, пары золотых и пригоршни серебряных монет с неизвестными Кате
профилями каких-то, видимо, весьма серьёзных дядек; половина краюхи
хлеба и две запечённые картофелины, бережно завёрнутые в чистую
тряпицу. А ещё с самого дна сумки выпали два тускло светящихся
зелёным светом кристалла размером чуть больше ладони и толщиной с
два больших пальца. Каждый. Они так удобно легли в ладони,
принявшись едва заметно пульсировать, распространяя по телу
тепло... Катя, испугавшись, разжала пальцы, и кристаллы покатились
по земле. Остановились. И вот опять они ровно светились, правда,
чуть более тускло, чем ранее. Катя перевела взгляд на еду, и в
желудке заурчало.
«А ведь и правда, кушать хочется!
Думаю, хозяин вещичек не сильно обидится. А ещё лучше – совсем не
объявится».
Катя уселась поудобнее, но что-то её
насторожило.
«В чём подвох?» – подумала девочка и
замерла, насторожившись.
Прислушалась. Тихий ветерок шелестел
листьями в лесу, вода журчала в речке, да какие-то жучки-насекомыши
стрекотали в ночи. Сверчки? Цикады? Кто ж их знает – Катя не
настолько хорошо разбиралась в этом, да и вообще, она считала себя
глубоко урбанизированным человеком. Внимательнее осмотрелась,
принюхалась – ничего подозрительного. Но постоянно ускользающая и
тем не менее весьма важная, наверное, деталь угнездилась где-то
глубоко в её подсознании, никак не могла сформироваться в
законченную мысль и не давала девочке покоя.