– Это мой гусь?
Тут в схватку вступает новое лицо – это Настя. Увидев, что гусь, для спасения которого она потратила столько сил, мертв, она хватает стул и с криком «Убийца!» обрушивает его на голову Вадима. Тот роняет пистолет, и тут же подбежавшие охранники хватают его.
В этот момент в зал из туалета вбегает шеф и с досадой восклицает:
– Черт, такой банкет проср…
Ловит на себе взгляд судьи и заканчивает:
– …Пропустил!
…Конец банкета был несколько скомкан. Когда гости разошлись, судья подошла к шефу.
– Вы уж извините нас, – сказала она. – Моему Вадику вообще пить нельзя. Вы не беспокойтесь: это не настоящий пистолет был, травматический. Он и на прошлом моем дне рождения из него стрелял. Вот – тут всем сотрудникам за причиненные неудобства.
И протянула шефу пухлый конверт.
– А вы мне завтра позвоните, – напомнила она.
– Договорились, – заключил шеф.
…Еще позже шеф вызвал Макса в свой кабинет и произнес такую речь:
– Давай подведем итоги твоей первой рабочей недели, огузок. В первый день ты чуть не отравил человека. Во второй – подрался с барменом, разгромил бар. Потом я узнаю, что ты отфритюрил Викторию Сергеевну, а сегодня тебя вообще чуть не пристрелили. Похоже, ты вписываешься в наш коллектив! Пора провести обряд посвящения…
Спустя несколько минут Макс стоял на кухне напротив шефа, опустившись на одно колено, а вокруг столпились повара.
– Ну что, огузок, – торжественно произнес шеф, – мы принимаем тебя на нашу кухню!
Затем взял яйцо и разбил его о голову Макса.
– Отныне и во веки веков посвящаю тебя в повара! – произнес шеф еще более торжественно.
– Во имя духовки и противня! – продолжил он, высыпая на голову Макса горсть муки.
После чего взял пучок укропа, обмакнул в томатный соус и обрызгал им Макса.
– Омлет! – величаво изрек шеф, закончив обряд.
– И что, шеф, вы меня даже не накажете? – спросил Макс, видя, что посвящение закончилось.
– А этого всего тебе не достаточно? – удивился шеф. – Ты, вообще-то, первый, кто прошел этот обряд. Кстати, прикольно получилось, надо всех так посвящать…
Окружающие начали дружно ржать. И только тут Макс понял, что его развели. И тоже начал улыбаться…