– Итак, Женевьева, вам есть что сказать в своё оправдание? – Гален закрыл и положил папку на стол, снял очки.
Я покачала отрицательно головой.
– Понятно, – мужчина убрал очки во внутренний карман чёрного пиджака. – Я недавно в вашем городе, однако даже до меня доходили весьма удручающие слухи, будто ваша благодетельница использует своих подопечных в… скажем так, недостойным образом. В лучшем случае подразумевают, что она использует вас и других девушек, живущих в её доме, в качестве бесплатной прислуги. В худшем же… разумеется, я понимаю, что не следует повторять подобные досужие сплетни в присутствии юной незамужней девушки, но если это правда… что леди Тарранси содержит у себя небольшой нелегальный бордель, главными подневольными труженицами которого выступают её подопечные. В обоих случаях это объяснило бы ваше настойчивое желание вздремнуть днём. Я хотел бы услышать от вас честный ответ, Женевьева, потому что, повторюсь, если это правда, то дело требует вмешательства со стороны…
– Это всего лишь слухи, господин Скай, грязные и не имеющие ничего общего с реальностью, – перебила я несколько поспешно.
– Вы всё-таки разговариваете? – Гален вскинул брови в притворном удивлении, и мне показалось, что в голубых глазах мелькнула искра насмешки. – Я поражен.
– Леди Тарранси нас не бьёт, не угрожает, не неволит и ни к чему не принуждает, тем более противозаконному, – заверила я максимально терпеливо, спокойно.
– Что ж, предположим, вы не выгораживаете леди Тарранси из страха или каких-либо иных побуждений. Но, надеюсь, вы понимаете, что дальше так продолжаться не может. Здесь школа, а не спальня и впредь я не намерен уподобляться моей предшественнице и поощрять сугубо номинальное присутствие учениц на уроке, – мужчина поднялся, обошёл стол, оказавшись рядом со мной. – Вызови я вас к доске, и вы едва ли смогли бы ответить хотя бы на один вопрос по текущей теме, не говоря уже о грядущих выпускных экзаменах…
– Прошу прощения, господин Скай, больше такого не повторится. К следующему уроку я буду готова, – отбарабанила я скороговоркой традиционное в таких случаях извинение.
Все чуть ли не клятвенно обещают подготовиться к следующему разу, только кто действительно после выговора преподавателя начинает неустанную зубрёжку? Но ученицы старательно делают вид, будто раскаиваются искренне, а учителя – будто и впрямь верят.