- В отличие от Вашей сестры,
матушка, Вам повезло намного больше, - чуть помолчав и не заметив
со стороны Сольвейг никакой реакции, продолжил Орв, с грустью
взирая на старое фото. – Вместо унизительного места наложницы Вы
заняли гораздо более высокое положение. Вы стали женой богатого
аристократа, получили статус леди Клана, вошли в элиту Островов и
Империи. У Вас был муж, относившийся к Вам с искренним уважением и
симпатией, у Вас родились двое сыновей, также искренне Вас любившие
и считавшие Вас центром своей Вселенной, у Вас могла быть
нормальная любящая семья, сумей Вы вовремя остановиться со своей
местью и справиться с неутолимой жаждой власти, - молодой человек
поднял на недвижимую и спокойную как скованная зимним льдом горная
река Сольвейг мрачный взгляд, в глубине которого плескалась
тщательно скрываемая боль по невозвратному. – Я не виню Вас в
смерти своего деда. Я его не знал, а по тому, что сейчас о нем
знаю, могу понять причины Вашей к нему ненависти. Свенельд принял
смерть также как и она, передозировка наркотиками в самом грязном
притоне столицы Империи…Отец тогда выложил Страже и дознавателям
страшную сумму денег, чтобы те не придали это дело огласке. Шайла
все же была Вам сестрой, и Вы не могли позволить остаться ей
неотмщенной, покарав виновника ее гибели. Это я тоже могу понять. Я
могу понять Вашу ненависть к моему отцу, ведь он имел возможность
вернуть Вам сестру, но смалодушничав, не стал вмешиваться в
развлечения Свенельда. Но я и мой брат…Мы-то в чем перед Вами
виноваты? – Орв бросил на мать пристальный взгляд, пытаясь угадать
о чем та сейчас думает, что скрывает за своей маской ледяного
спокойствия.
- Еще неизвестно как бы ты вел
себя на моем месте, - фыркнула Сольвейг, с презрением взирая на
сына. – Когда ощутил бы всю ту запретную сладость, что дает тебе
власть. Власть кукловода, что дергает свои марионетки за веревочки,
выполняющих любые его прихоти и не имеющих возможности ему
возразить. Я всю жизнь была марионеткой сначала своего отца, потом
твоего, и в какой-то момент мне это просто надоело. Я сумела
достать твоего деда, я принесла ему смерть на золотом блюдечке – и
это было прекрасно. Самой судить, самой выносить приговор и самой
наказывать. И я не хотела этого лишаться. А ты был помехой. Такой
же своевольный, упрямый и наглый. Тобой бы я управлять не смогла.
Поэтому предпочла уничтожить.