В тот вечер, когда она рассказала об этом маме, то увидела в ее взгляде сомнение.
– Я понимаю, что это отличная возможность, – начала мама, тщательно подбирая слова. – И я очень горжусь, что ты прошла. Но…
Элли не дала ей договорить. Слишком это было невыносимо.
– И мне дали стипендию, – услышала она собственный голос и с облегчением увидела, как мамины глаза снова зажглись радостью, а озабоченность сменилась искренней гордостью.
– Ну еще бы тебе не дали, – сказала она, обнимая Элли. – Я так за тебя рада!
Дать окончательный ответ, приедет она или нет, Элли должна была к концу мая. К тому времени на ее сберегательном счете было ровно сто семьдесят восемь долларов и двадцать четыре цента – и ни единой идеи, как собрать недостающую сумму до начала курса. Но она все равно отправила им анкету, поставив галочку в квадратике рядом со словами «Да, я буду участвовать».
Работа в «Карамельной крошке» подвернулась очень кстати. Но, по подсчетам Элли, всех ее заработков к концу лета должно было со скрипом хватить лишь на половину суммы. Квинн предложила одолжить ей часть денег, но Элли, хотя и была благодарна подруге за этот жест, понимала, что на самом деле всерьез рассчитывать на нее не стоит. Деньги утекали у Квинн между пальцев с катастрофической скоростью. Зарплату она умудрялась спустить в тот же день, когда ее получала; через несколько часов интернет-шопинга от денег оставался один пшик.
И все же до смерти не хотелось уступать свое место на курсе какой-нибудь фифе из богатой семьи, у которой не было необходимости все лето вкалывать ради этого на двух работах. Она просто не могла не поехать – и не могла попросить маму добавить ей денег до нужной суммы, когда они и так с трудом держались на плаву. Нет, мама бы не отказала, и от этого было только хуже. Не важно, на что ей пришлось бы пойти ради этого: продать магазин, пожертвовать почку, ограбить банк – мама расшиблась бы в лепешку, лишь бы раздобыть эти деньги, и именно поэтому Элли ни за что не стала бы ее просить.
С тех пор как занятия в школе закончились, она вообще перестала бывать дома, с одной работы отправлялась прямиком на другую, а по вечерам подрабатывала, присматривая за соседскими детьми. Неожиданно напавший на нее трудовой пыл явно тревожил маму, которая считала, что дочь лишает себя летнего отдыха.