– Теодосия?
Я попыталась спрятать бронзовый сосуд за спину и невинно захлопала ресницами.
– Да, папа? – и добавила для большего эффекта. – Да, дорогой?
– Все в порядке?
– Разумеется! Почему бы нет? – звенел ли при этом мой голос от напряжения или нет, не знаю. Не могу сказать.
– А зачем ты тащишь артефакт в туалет?
– А, это. Просто к нему что-то прилипло, хочу смыть, вот и все.
– Надеюсь, ты понимаешь, как аккуратно нужно обращаться с музейными ценностями? – нахмурился папа.
– Конечно! Смотри! – я показала ему свои руки. – Я даже перчатки надела, чтобы ничего не запачкать.
– Могу сказать, отличная идея.
Разумеется, перчатки я надеваю совсем не для того, чтобы беречь музейные экспонаты. Я постоянно ношу их в музее потому, что они не дают проникнуть в меня энергии черной магии, которая иногда обволакивает проклятые предметы снаружи.
Папа с удовлетворенным видом направился к дальней стене холла, но, сделав всего пару шагов, остановился и спросил:
– Ты не встречала Фагенбуша?
Фагенбуша? Вряд ли. Я делаю все, чтобы по возможности не пересекаться с нашим вторым помощником главного хранителя музея.
– Нет, папа. Не встречала, – ответила я.
– Ну, хорошо. Если увидишь, скажи, что я ищу его.
У Фагенбуша неприятности? Хорошо бы. Правда, сейчас мне было не до сладких мыслей о неприятностях Фагенбуша. Глядя вслед папе, я пританцовывала от нетерпения рядом с туалетом, мечтая поскорее наполнить свой бронзовый сосуд водой. Наконец, это мне удалось, и я поспешила назад, к подвальной лестнице, моля небо о том, чтобы не наткнуться по дороге на папу или, того хуже, на Фагенбуша. Когда я добралась до верхней ступеньки, снизу раздался холодящий кровь вопль Исиды. Неужели проклятый шакал все-таки добрался до моей кошечки? И я покатилась вниз, прыгая сразу через две ступеньки.
Внизу я увидела, что шакал застрял головой в щели между стеной и саркофагом, но он продолжал, как сумасшедший, рваться вперед, к Исиде, которая забилась в глубину и испускала дикие вопли.
Присматривая одним глазом за шакалом, я высыпала в воду приличное количество соли, а затем взболтала сосуд, чтобы растворить соль.
Шакал резко взвизгнул – это Исида достала его по носу своими острыми, как иголки, когтями, – но не отступил, он продолжал низко рычать и скалить зубы.
Стараясь не терять ни секунды, я сделала три широких шага, приблизилась вплотную к шакалу и облила его всего соленой водой.