Трогг-шаман использовал магию, выкрикнутые на незнакомом языке
слова заставили свисающий с потолка сталактит, чьи кристаллы
источали красный свет, засверкать нестерпимо ярко. А затем пещеру
озарила ярчайшая вспышка, что-то изменившая в каждом отдельном
трогге.
— Критическая нагрузка на нейронную сеть!
Теперь я был уверен, что пропитывающая окружающее пространство
магия взаимодействует с моей нейронной сетью напрямую.
Сильнейшая боль заставила меня закричать и бросила на одно
колено. Создавалось ощущение, будто в проклятую печать вонзили
раскалённый клинок. Нестерпимая и всепоглощающая, она едва не
заставила меня провалиться в обморок от шока, но стоя на одном
колене и опираясь на меч, я снова погрузил свой разум в молитву
концентрации.
— Идущий будет терпелив и бесстрашен, слеп и глух, холоден и
окружён клетью своего разума.
Если бы колдовство шамана воздействовало только на меня, я бы
уже погиб под ударами вожака. Но заклинание обрушилось на всех с
равной силой. Вожак троггов вставал с пола, и теперь его глаза
источали красный свет. На моих глазах он взвыл, словно его тоже
терзала боль, и под хруст и треск стал шире в плечах, не говоря уже
о руках, чья мускулатура сильно увеличилась. Его вены вздулись и
теперь явственно проглядывали под кожей.
Ни о чём подобном не говорилось ни в одной из прочитанных мной
книг. Все монстры, не зависимо от уровня и степени угрозы,
повалились на пол. Все, кроме шамана, который продолжал стоять на
месте, протягивая руки к сталактиту.
Поглощённая энергия распирала меня, но она же заставляла
проклятую печать терзать моё тело. Трогги ворочались вокруг, а
монах силился подняться, оглушённый бушующей в окружающем
пространстве энергией.
Вожак закончил свою трансформу за считанные секунды и, волоча
свой длинный тесак по каменному полу, шагнул в моём направлении,
разверзая пасть в торжествующей улыбке. Ему бы убить меня сразу,
налететь ураганом сильнейших ударов, какими он атаковал Луката, но
тварь решила поглумиться. Вожак специально давал мне увидеть моё
поражение и улыбался. Наверное, он думал, что я, в точности как
монах, прижат к земле колдовством шамана...
Но он ошибался.
Тесак взлетел над головой выродка, норовя обрушиться на меня
сверху. Я же просто выпустил из себя силу, что терзала мой бок
адской болью. Почувствовал, как кожа на руке под доспехом лопнула,
заставляя подлатник пропитываться кровью.