– Звери, да и всё живое, огня боятся. Это даже лучше, чем камни! Твой народ много знает. Хотелось бы мне побывать там, убедиться самому. Но далеко, я не могу надолго покидать свой народ.
Вирт задумался. Воины тихонько переговаривались между собой. Другие атланты, поняв, что представление закончилось, стали расходиться.
Никита топтался на месте, не зная, идти ему в гостевой дом или оставаться здесь.
Вирт, видимо, принял решение и подозвал Никиту. Они направились в сторону от всех.
– Ты много знаешь, Никита. Я рад за тебя.
Никита молчал, ожидая продолжения.
– Моё племя сильнее и, в отличие от племени Ануну, знает ремёсла.
Никита стал догадываться, куда клонит старейшина.
– Я предлагаю тебе остаться здесь, у нас. Живи в гостевом доме, кормить и одевать тебя будет племя. У тебя будет одна забота – делать полезные вещи, вроде катапульты или моста. Ты ведь упоминал про колёса и повозку.
Никита задумался. Жить здесь и в самом деле будет интереснее. Тут были не только охотники и рыбаки, но и мастеровые с ремесленниками, воины. Короче, здесь существовало разделение труда.
– Я обещал Ануну доставить инструменты и показать, как делать ловушки.
– Разве я против? Возвращайся. Я даже воинов для охраны дам. А чтобы ты не утомился, они тебя понесут на носилках. Они же тебя и вернут к нам.
Условия были заманчивые, и Никита кивнул:
– Я согласен. Мы с Кави задержались здесь, уходим завтра утром.
– Воины будут ждать. Я не ошибся в тебе, чужеземец. Тебе будет скучно у Ануну и опасно. У его людей нет никакого оружия, кроме дубин и ножей.
На прощание очень довольный Вирт протянул ему руку. Никита пожал её и улыбнулся. Не забыл старейшина, как Никита жал руку кузнецу, говоря, что это – знак уважения. Вирт быстро учится. Знать бы ещё, для чего ему изумруды. Ничего, придёт время, и он увидит всё, чем владеет племя.
Вернувшись в гостевой дом, Никита сказал Кави:
– Иди в кузницу за инструментами, завтра утром выходим. Нас будет сопровождать охрана.
Кави удивился:
– Ещё никогда Вирт не давал своих людей для охраны и защиты. Это всё твои проделки!
– Разве тебе от этого хуже?
– Верно.
Кави ушёл и, вернувшись с лопатами и кирками, свалил их в угол.
– Не люблю я ихних воинов, – неожиданно признался он.
– Почему?
– Зазнаются. С людьми из других племён едва разговаривают, презирают.