6. С чего началась философия?
Что было в начале: философ задумался, а потом удивился или сначала удивился, а потом задумался? В любом случае удивление всегда значимее как наиболее глубокое проявление человеческого существа. И совершенно бессмысленно и бесполезно для понимания сущности философии думать о ее «историческом начале», гадать о том, был ли период, когда философии еще не было, была ли предфилософия, произошла ли философия из мифа, обыденного языка или еще из какой-нибудь иной нефилософской стихии. Это все предмет для теоретических изысков, мало имеющих отношение к человеку в его бытийной связи с философией. Философия была всегда; она существует столько, сколько существует человек, поскольку это – основной способ его бытия как человека. Человек существует посредством философского укоренения в сущем, осознает он это или нет. А спрашивать, сколько существует человек, значит вообще не понимать человека.
7. Почему несостоятельно выражение «философия – любовь к мудрости»?
Как иногда может подводить перевод, даже правильный лингвистически, то есть научно верный перевод! Убеждение в том, что философия есть любовь к мудрости, разделяют абсолютное большинство людей, так или иначе соприкасавшихся с философией или, по крайней мере, слышавших такое слово. Это самый удобный, безопасный и бесполезный способ понимания философии. Взгляд на философию как на любовь к мудрости является в высшей и худшей степени дилетантским воззрением, исходящим из поверхностных представлений о том, что такое философия. Здесь искажение прямо пропорционально непониманию и, более того, коллективному умопомрачению. Придерживающиеся такого воззрения априори убеждены в том, что мудрость – высшее свойство человека, а мудрец – высший и исключительный человек. При таком воззрении философу уделяется служебная и вторичная роль быть всего лишь любителем мудрости, наподобие любителя хорошего вина или изысканных произведений искусств. При достижении мудрости нужда в философии отпадает, потому что мудрец – не философ: он мудрец, в нем философия прекращает свой поиск, поскольку цель достигнута. Если же философия так и не достигает этой цели и остается лишь на положении любви к мудрости, ее ценность как неудачного дела падает. Но тогда вряд ли кто-то занимался бы столь безнадежным делом всерьез.