– Прибавь еще полстолька, и тогда поговорим.
– Но это все, что у меня есть! – возмутился Ротфельд.
– Ну и считай, что тебе повезло. Сказано ведь, что добродетельная женщина дороже драгоценных рубинов, а ее добродетель я могу тебе гарантировать! – усмехнулся Шальман.
Ротфельд вернулся через три дня и принес с собой большой несессер, набитый деньгами. На кромке оврага он заметил свежую отметину: кусок глины длиной с человеческое тело был словно срезан, а у стены хижины стояла грязная лопата.
Шальман, открывший ему дверь, казался рассеянным, будто его оторвали от какого-то важного занятия. Его одежда и даже борода были измазаны землей. Увидев несессер, он почти вырвал тот из рук гостя:
– Хорошо. Заходи через неделю.
Дверь захлопнулась перед носом Ротфельда, но тот все-таки успел разглядеть темную фигуру, вытянувшуюся на столе: длинное тело, едва намеченные ноги, согнутая в локте рука.
* * *
– Каких женщин ты предпочитаешь? – спросил Шальман, когда через неделю Ротфельд снова пришел к нему.
На этот раз его пригласили в дом. Всю середину комнаты занимал большой стол, и молодой человек то и дело украдкой бросал взгляды на лежащую на нем человеческую фигуру, прикрытую простыней.
– В каком смысле предпочитаю?
– Ну, я ведь делаю женщину для тебя. У тебя должны быть какие-то пожелания.
Ротфельд нахмурился:
– Ну, наверное, хорошая фигура…
– Нет-нет, я пока не говорю о наружности. Я имею в виду темперамент. Характер.
– Ты и это можешь?
– Да, кажется, могу, – с гордостью кивнул старик. – По крайней мере, могу подтолкнуть ее в нужном направлении.
Ротфельд надолго задумался.
– Я хочу, чтобы она была покорной.
– Покорной она будет в любом случае, – нетерпеливо перебил его Шальман. – Для того и существуют големы – чтобы полностью покоряться воле хозяина. Она сделает все, что ты прикажешь. Ей даже в голову не придет, что можно ослушаться.
– Хорошо, – кивнул Ротфельд.
Он растерялся. Не считая приятной наружности и покорности, у него, кажется, не было никаких пожеланий. Он уже готов был сказать Шальману, чтобы тот делал то, что сам считает нужным, но неожиданно для себя вспомнил младшую сестру – единственную девочку в его жизни, которую он близко знал. Ее переполняло любопытство, и она постоянно надоедала их матери, вечно путалась под ногами и задавала бесконечные вопросы. И юный Отто, проявив необычную для него душевную щедрость, почему-то решил взять ее под свое крыло. Целыми днями они вдвоем бродили по лесу, и он отвечал на бесконечные вопросы девочки. Когда в двенадцать лет жарким летним полднем она утонула, купаясь в реке, он потерял единственного на свете человека, что-то значившего для него.