Тут-то и началось! Слева шорох – вижу: человек в накинутой бурке и в папахе из ружья бах в воздух – сигнал подал! Я резко повернулся и, не прицеливаясь, дважды стреляю в бурку – я всегда бил без промаха, призы по стрельбе брал. Стрельба, казалось мне, шла со всех сторон. Вжик, вжик… Заметил на пригорке красноармейцев из подразделения ГПУ – они стреляли в мою сторону… Бросаю взгляд на берег – наш начальник, прикрыв собой вождя, скрылся в доме. Выстрелы прекратились.
Я к бурке. Бандит лежит в кустах, уткнувшись лицом в землю, рядом ружье охотничье. Подхожу. Взял ружье, надломил, вынул гильзу – гарью запахло; вторую вынул – заряжена, но легкой она мне показалась, словно без дроби, один порох. Наклонился – что за чертовщина! Да это же активист сельсоветский! На подбородке – шрам, левая рука без двух пальцев…
И тут-то меня обуял страх – кого убил? Ошибся, значит… Но он стрелял! Голова моя кругом пошла… Вы представить себе не можете мое состояние! Страх, растерянность, боязнь ошибки. Вы не убивали никогда? Нет. Вам меня не понять – это первый убитый мной человек! Ноги подкосились, и я опустился на колени… Слышу – кусты трещат, поворачиваю голову – сам товарищ начальник, а я встать не могу, едва-едва поднялся, докладывать начал. Что я лепетал – не помню. Показываю на убитого, говорю, что это активист сельсоветский, опознал я его. А мне начальник говорит: «Классовый враг умело маскируется. Делай выводы. Действовал правильно».
Через четверть часа нас, уцелевших чекистов, выстроили на площадке у дома. Стоим, не дышим. В дверях показался сам товарищ Сталин, за ним – остальные. Подошел к нам, спросил о нападении. Наш начальник доложил, как положено, кивнул в мою сторону: «Арчил Гваришвили. Он первым убил бандита». Товарищ Сталин подошел ко мне, пожал руку. «Молодцы чекисты, – сказал вождь. – Не подвели. А вот московские чекисты растерялись».
И такая меня охватила гордость – сам товарищ Сталин меня благодарил и руку пожал! От счастья хотелось кричать так, чтобы лес закачался!»
Сталин, недавно испытавший страх, увидел в Берия верного и надежного служаку, готового исполнить любое его поручение. Десятилетняя работа Берия в ЧК – ГПУ Азербайджана и Грузии утвердила вождя в том, что Берия будет и впредь служить ему верой и правдой.
В октябре 1931 года на заседании оргбюро ЦК ВКП(б) слушали доклад секретаря Закавказского крайкома Л. И. Картвелишвили. Обстановка на Кавказе была напряженная, население гор и долин не хотело идти в колхозы, лишая себя лошади, буйвола или коровы. То тут, то там вспыхивали волнения. Сталин, как и другие члены оргбюро, слушал, делал пометки, изредка задавал вопросы. В конце заседания Сталин внес неожиданное для многих предложение: