Сонмэн - страница 16

Шрифт
Интервал


– Ты несёшь гибель всем, кто касается тебя любовью, – прорычал он злобно. – Ты мостишь себе дорогу в бездну.

– В чём моя вина? – мелькнула мысль в сознании Николаса.

– Ты срываешь цветы не для тебя растимые!

– Я подчиняюсь голосу любви, – парировал мысленно Николас.

– Любовь – это слабость духа, это искушение, – продолжил Чёрный Мытарь.

– Чистая любовь не ведает греха!

– Любовь – зов похоти!

– Мы созданы любовью Создателя!

– Из-за грязи любви вы сброшены на Землю!

– Мы посланы на Землю для продолжения рода человеческого через любовь!

– И грешников рождаете в грехе.

– Благими делами мы славим своего Создателя!

– Порочна сущность твоя и мысли твои, взгляни, куда ведёт твоя конечная дорога.

Демон сделал жест. Из чрева экрана выпали огромные блоки черного гранита, и от Николаса вглубь экрана траурной змеёй поползла дорога. Непреодолимая сила оторвала Николаса от кресла, и он шагнул в экран по дороге, мощённой Черным Мытарем, к высоким воротам с живой плотью створок из двух ужасных морд монстров, с постоянно меняющимися гримасами вечной нестерпимой боли.

Но у самых ворот голос строгий и суровый, сотрясая экран бездны, произнёс:

– Не время!

Огненный вихрь концом воронки коснулся дороги между Николасом и воротами. В огненной пляске смерча он увидел хоровод трех женщин близнецов – Алину, Гулю и Чулпан, и длинное эхо трёх слившихся женских голосов прозвучало жуткой тревогой:

– Это не твоя дорога, Николас!

Горячая волна раскалённого воздуха швырнула Николаса в операторское кресло «Отбирающего Память». Огромный диск солнца, слепящий, обжигающий обволок его тело, небесный свод клочьями белой пены укутал образовавшийся горящий желтый шар, и корка серой тверди остывшей массы замкнуло процесс, закупорив Николаса в яйцо, превращая в компактное многообразие со своей душой, сброшенное на землю для рождения в жизнь и исправления ошибок.

* * *

Пламя свечи всполохами молний металось в наполненных тревожной ночью Куинджи глазах Алины. Николас обнимал любимую и исповедовался тихим, завораживающим голосом:

«Бокал вина, туманят разум грёзы,
Моя вина, в глазах твоих мерцают слёзы.
И оживляет тени усталый свет свечи.
Целую обнаженные колени,
в ладонях плечи горячи.
Красивая, тебя укрою я от сглаза.
Ты желанная моя, зеленоглазая!
В бокале всполохи рубина,
Изумруды прячешь ты в глазах,