– Ты несёшь гибель всем, кто касается тебя любовью, – прорычал он злобно. – Ты мостишь себе дорогу в бездну.
– В чём моя вина? – мелькнула мысль в сознании Николаса.
– Ты срываешь цветы не для тебя растимые!
– Я подчиняюсь голосу любви, – парировал мысленно Николас.
– Любовь – это слабость духа, это искушение, – продолжил Чёрный Мытарь.
– Чистая любовь не ведает греха!
– Любовь – зов похоти!
– Мы созданы любовью Создателя!
– Из-за грязи любви вы сброшены на Землю!
– Мы посланы на Землю для продолжения рода человеческого через любовь!
– И грешников рождаете в грехе.
– Благими делами мы славим своего Создателя!
– Порочна сущность твоя и мысли твои, взгляни, куда ведёт твоя конечная дорога.
Демон сделал жест. Из чрева экрана выпали огромные блоки черного гранита, и от Николаса вглубь экрана траурной змеёй поползла дорога. Непреодолимая сила оторвала Николаса от кресла, и он шагнул в экран по дороге, мощённой Черным Мытарем, к высоким воротам с живой плотью створок из двух ужасных морд монстров, с постоянно меняющимися гримасами вечной нестерпимой боли.
Но у самых ворот голос строгий и суровый, сотрясая экран бездны, произнёс:
– Не время!
Огненный вихрь концом воронки коснулся дороги между Николасом и воротами. В огненной пляске смерча он увидел хоровод трех женщин близнецов – Алину, Гулю и Чулпан, и длинное эхо трёх слившихся женских голосов прозвучало жуткой тревогой:
– Это не твоя дорога, Николас!
Горячая волна раскалённого воздуха швырнула Николаса в операторское кресло «Отбирающего Память». Огромный диск солнца, слепящий, обжигающий обволок его тело, небесный свод клочьями белой пены укутал образовавшийся горящий желтый шар, и корка серой тверди остывшей массы замкнуло процесс, закупорив Николаса в яйцо, превращая в компактное многообразие со своей душой, сброшенное на землю для рождения в жизнь и исправления ошибок.
* * *
Пламя свечи всполохами молний металось в наполненных тревожной ночью Куинджи глазах Алины. Николас обнимал любимую и исповедовался тихим, завораживающим голосом:
«Бокал вина, туманят разум грёзы,
Моя вина, в глазах твоих мерцают слёзы.
И оживляет тени усталый свет свечи.
Целую обнаженные колени,
в ладонях плечи горячи.
Красивая, тебя укрою я от сглаза.
Ты желанная моя, зеленоглазая!
В бокале всполохи рубина,
Изумруды прячешь ты в глазах,