Сонмэн - страница 2
Магическое состояние гипноза прервал звонок, известивший об окончании занятий. Студенты подходили к его столу и сдавали исписанные листы контрольной работы. Николас сидел за столом, не поднимая головы, и сделал это, когда звук последних шагов покинул пределы аудитории. Но трудно вырваться из хроники давно прописанных событий.
При выходе из здания института Николас вновь оказался рядом с Алиной. Минуты три шли рядом молча:
– Зачем? – задал он глупый вопрос.
– Что – «зачем»? – спросила Алина и заглянула в глаза Николаса.
«Всё, сгорел, – пронеслось в его голове, – у неё безумно красивые глаза».
– Так не должно быть: вы студентка, я преподаватель. Это аморально.
– Чувства аморальны, если это страсть без перспективы продолжения отношений.
– Любые чувства рефлекторны и временны, – ответил он.
Алина вновь задумчиво взглянула в его лицо.
– Я не верю, что вы так думаете. Эта фраза из кодекса, прописанного для общества пастырями. А истинно верующих проповедников единицы.
«Да, – пронеслось в голове Николаса, – она имеет редкую сочетание качеств – красоты и ума».
Они подошли к автостоянке при институте.
– Вам куда? Я на машине, могу подвезти.
– Спасибо, за мной приехал брат. До свидания, Николас. Я написала вам о своих чувствах. Они вас ни к чему не обязывают. Сердцу действительно нельзя приказать.
Николас стоял и провожал глазами девушку. Она подошла к высокому смуглому парню, который открыл перед ней дверь автомобиля, и он поймал его острый колючий взгляд таких же, как у Алины, но жёстких по энергетике глаз. Через минуту автомобиль резко набрал скорость и исчез за поворотом.
Смятенное сознание отталкивало сон, но когда, же он его одолел, то не принёс облегчения, а загнал в тупик. Сон – как реальность.
Казахский аул. Николас жил во сне и понимал, что не было в его жизни этого сюжета. Он никогда не был в Казахстане. Но явно видел себя.
Молодой учитель математики не учил, а раскрывал красоту и звучание, мистические свойства цифр и символов, языком которых говорит Вселенная и Вечность. Ученица, влюблённая поклонница, милая девушка, не то уйгурка, не то татарка Гуля, удочерённая бездетной казахской парой. Приёмные родители благосклонно относились к зарождающимся чувствам молодых людей.
В вечерних сумерках Николас и Гуля сидели во дворе глинобитного родительского дома на стволе поваленного бурей карагача. Черная безлунная степная ночь, внезапно опустившаяся на землю, высвечивала бесконечную даль звездного неба. Николас мгновенным неприятием вдруг ощутил на себе взгляд глаз холодного топаза двух рядом парящих звезд. Хозяйская чабанская овчарка, доверчиво уткнувшаяся головой в его колени, вздрогнула, приподняла морду и протяжно завыла. И в следующее мгновение яркий всполох света поджёг горизонт.