Она же отвечала, склонив немыслимо красивую голову и опустив забрала густых и чёрных век, прикрывая блеск глаз драгоценного александрита:
– Я супруга Золотого Венценосца и ему лишь я раба.
– Химера с мордой льва тебе милей, чем сын покорителя Вселенной?
Колдовская любовь смертельной отравой вброшенная в душу императора химерой, делала его безумцем.
Верховный жрец, наставник мудрый и учитель, дела империи считал священными. Его коробило малодушие императора, павшего под чарами рабыни из провинции.
Он знал, что ослепленный разум Ироима не помнит его рассказа о неизменности масок царей двуликих и посоветовал:
– Ты прикажи Карачубуку развернуть ее лицо к себе, оно будет ласковым и покорным.
Искра надежды отразилась в глазах императора.
– Вели Карачубуку исполнить мою волю!
Голова царицы развернулась новым лицом в руках палача, но сиянием холодных глаз, не изменила восприятия окружения.
Ироим склонился над недвижимо лежащей богиней и взглянул в застывший взор, надеясь там увидеть своё отражение. Но увидел лишь образ Золотого Венценосца, и холод смерти опалил лицо императора. Он зарыдал, и слёзы остудили разум.
– Что происходит? – воскликнул он изумлённо, увидев мертвую царицу.
– Ты был болен, император, – сухо произнёс Верховный Жрец, – но недуг тебя покинул.
Весть о смерти Изольды собрала перед её телом толпу приближённых и рабов.
Маленький мальчик, золотобровый, с ясными глазами и цветастым платком, скрывающим волосы, сжимая маленькие кулачки, рыдая, бросился на Ироима, но был перехвачен чёрным гигантом в кожаном фартуке, ниспадающим с пояса и прикрывающим колени.
– Кто этот мальчишка?
– Сын Изольды.
Император улыбнулся:
– Ты очень дерзок, из тебя получится отличный воин, я заберу тебя с собой.
– Я отомщу тебе, Ироим! – воскликнул горестно мальчик.
Император расхохотался, развернулся и вместе со свитой покинул дворец.
Жрецы храма внесли в зал хрустальную раку. Сняли с тела покойницы одежду и уложили в прозрачный саркофаг. Капли мёда выступили на лбу царицы, и вскоре ароматная вязкая влага, каплями стекающая с божественного тела заполнила ковчег, накрыв медовой прозрачной тканью Изольду. Жрецы закрыли саркофаг крышкой, отнесли в храм и поставили на мраморное ложе перед изваянием Золотого Венценосца.
* * *
Сон императора прервался стоном, он проснулся от звука плачущей души. Образ Изольды стоял над его ложем, прекрасный, всепроникающий.