– Вместе с мистером и миссис Хёрст из Нефтяной компании, – сообщил дежурный. Все всегда все знают. – Они поехала на дамбу Калат Дива.
Боб тихо выругался. Джоан вернется очень не скоро.
– Я поднимусь к ней в номер, – сказал он и протянул руку за ключом, который дежурный ему дал.
Ролинсон отпер дверь и вошел. В большом двойном номере, как всегда, царил беспорядок – Джоан Сатклифф не отличалась аккуратностью. Клюшки для гольфа лежали на стуле, теннисные ракетки бросили на кровать. Одежда валялась повсюду, а стол был завален фотопленками, открытками, книжками в бумажных обложках и различными местными антикварными вещицами с Юга, которые в основном были сделаны в Бирмингеме и Японии.
Боб огляделся кругом, посмотрел на чемоданы и сумки на молниях. Перед ним встала проблема. Он не сможет повидаться с Джоан перед полетом с Али. Ему не хватит времени, чтобы добраться до дамбы и вернуться назад. Он мог бы упаковать камни и оставить их с запиской… Но Боб тут же покачал головой. Он хорошо понимал, что за ним почти всегда следят. Возможно, за ним проследили от дворца до кафе и от кафе сюда. Он никого не заметил, но понимал, что эти люди хорошо знают свое дело. Нет ничего подозрительного в том, что Боб пришел в отель повидаться с сестрой, но если он оставит сверток и записку, то записку прочтут, а сверток вскроют.
Время… время… У него нет времени.
Три четверти миллиона в драгоценных камнях у него в кармане брюк.
Он еще раз оглядел комнату. Потом усмехнулся и достал из кармана маленький набор инструментов, который всегда носил с собой. У его племянницы Дженнифер имелся пластилин, как он заметил, и тот ему пригодится.
Ролинсон работал быстро и умело. Один раз он поднял глаза и подозрительно посмотрел на открытое окно. Нет, в этой комнате не было балкона. Просто напряженные нервы вызвали у него ощущение, будто за ним кто-то наблюдает.
Боб закончил работу и одобрительно кивнул головой. Никто не заметит, что он сделал, в этом он был уверен. Ни Джоан, ни кто-то другой. И уж конечно, не Дженнифер, сосредоточенная на себе девочка, которая никогда не видела и не замечала ничего, кроме самой себя.
Ролинсон смел все следы своей работы и сунул их в карман. Потом заколебался, оглядываясь. Придвинул к себе блокнот миссис Сатклифф и сидел так, хмурясь…