– Легионы есть и в Малой Азии, – наконец, заговорил Гай Кассий. – Я думал о том, чтобы поехать туда представителем Сената. Наши восточные земли требуют защиты от здешнего хаоса. Возможно, через год-другой Сирия позволит нам забыть об этих кровавых днях.
Брут задумался, но потом покачал головой. Он помнил жару и странности Египта, и не имел ни малейшего желания возвращаться в ту часть света.
– Только не Сирия, во всяком случае, не для меня. Я никогда не бывал в Афинах, хотя в молодости много времени провел в Греции.
Кассий махнул рукой:
– Значит, будешь проконсулом в Греции. Решено. Я подготовлю все необходимые бумаги и пропуска. Клянусь богами, я не хотел, чтобы все так обернулось. Не стал бы свергать одного тирана, чтобы его место тут же занял бы Марк Антоний. Это не человек, а змея.
– Пока мы здесь, бунт будет продолжаться, – отчеканил Марк Брут. – Они охотятся за мной, эти банды грязных рабов, вышибают двери, повсюду ищут меня.
– Это пройдет. Я помню последние бунты. Тогда здание Сената тоже сожгли, но постепенно безумие сошло на нет.
– Главари умерли, Кассий, поэтому прежние бунты и закончились. Вчера мне пришлось дважды менять дом, чтобы они не смогли отловить меня. – Брут зарычал, не в силах сдерживать ярость. – Было бы куда лучше, если бы Марка Антония убили в первый же день. А теперь он ходит, где ему вздумается, всего лишь с несколькими охранниками. За ним не охотятся, он верный друг Цезаря!
Снаружи что-то с грохотом рухнуло, и мужчины нервно обернулись на дверь, словно она внезапно распахнулась и в комнату полезла дикая римская толпа. Неподалеку закричала женщина, но крик ее резко оборвался, словно ей заткнули рот.
– Похоже, мы недооценили Марка Антония, во всяком случае, его способность к выживанию, – ответил Гай Кассий, прежде всего для того, чтобы разогнать повисшую тишину. – Я бы тоже только порадовался, если бы Марк Антоний стал еще одной трагической жертвой погромщиков, но сейчас он слишком осторожен… да еще его так любят. Есть у меня несколько человек, но в такой ситуации они, скорее, пойдут к нему и расскажут о заговоре, вместо того, чтобы исполнить поручение.
Брут фыркнул. На улице опять что-то упало, и раздались новые крики, хотя сообщникам показалось, что кричали уже дальше от дома, в котором они находились.