– Согласен, – кивнул Олег.
Были отданы соответствующие приказы, вестовые разбежались по
городу и скоро в кремле собрались варяги, три сотни
человек.
Рюрик разделил их на десять отрядов по три десятка, чтобы
одномоментно захватить десяток самых опасных политических
противников (список оных трудами Олега Вещего давно имелся) и
пояснив на небольшом митинге, что происходит, зачем и почему,
каждому отряду выдал цель, уточнив:
– Брать их желательно живыми, чтобы можно было провести
показательный суд для горожан. Мы не тати. Ступайте.
Воины стали быстро вытекать из ворот и разбегаться по
городу.
– А на тебе Олег, та волховица Дары, что травила мою жену.
Ее точно нужно взять живой. Очень уж я хочу с ней
пообщаться…
– Сделаю, князь.
Рюрик, выждав некоторое время, снова разослал мальчишек по
городу на этот раз в качестве глашатаев, дабы созвать людей на Вече
и объяснить людям, что собственно происходит и не допустить бунта.
Обстановка в городе и так не из спокойных, хватит одной искры… А
«заискрило» из-за начавшихся штурмов знатно.
Бойцы не подвели и врывались в усадьбы местных воротил от
политики и торговли (что зачастую одно и тоже) в лучших традициях
ОМОНа. Все произошло так быстро, что никто ничего не успел
сообразить и тем более оказать организованное сопротивление.
Несколько схваток во дворах не в счет.
Схватив главных сторонников Вадима Храброго, варяги
арестовали еще два десятка активно ему сочувствующих.
Пока шел захват оппозиции, Рюрик приказал сделать на главной
площади небольшой помост из больших бочек, постелив на них
доски.
Когда гудящий и возмущенный действиями варягов народ начал
стекаться на площадь, там под охраной варягов уже находились
арестованные.
Князь стоял на помосте вместе со своими телохранителями, что
в любой момент готовы были закрыть своего князя щитами. А остальная
дружина в любой момент могла смять собравшуюся толпу, что гудела
как разворошенный улей.
Подождав немного, пока площадь наконец заполнится, благо
народ валил валом и долго ждать не пришлось, но не передерживая,
чтобы люди не пошли откровенно в разнос, Рюрик подняв руку требуя
от людей тишины, заговорил: