Эдмондс перестал оценивать корабль и повернулся к Кидду с вопросом во взгляде.
– Так ты думаешь, он и в самом деле пойдет?
Кидд кивнул.
– Не спорю, корабль странный, но на то есть свои причины. Если ты со мной – я расскажу, в чем дело.
– Да-да, но ты ему доверяешь?
Установилось долгое молчание.
Мнение Кидда было совершенно неважным. Условия помилования связали его с этим путешествием и с Секстоном, а прочие причины и обстоятельства отошли на второй план. И все же он чувствовал, что его старый товарищ заслуживает честного ответа.
Поначалу многие задумки Секстона казались совершенным безумием, но он был человеком невероятного ума; если Кидду удавалось проследить за ходом его мысли, он видел, что логика ученого неопровержима. Больше того на королевские деньги Кидд разгулялся, а потому корабль строили лучшие мастера, а использовали они лучшие материалы. Капитан чутко следил за процессом. Если бы только он мог собрать целую команду таких же людей, как Эдмондс…
– Я доверяю этому кораблю настолько, что готов отправиться на нем сам, – сказал Кидд. – Это будет долгое, долгое путешествие. По крайней мере, в милях… – едва слышно добавил он, хотя, по теории Секстона, дорога должна была занять всего два месяца в общей сложности. Они не планировали приземления на Марс, только внешнее исследование для позднейшей экспедиции.
На одно долгое мгновение Эдмондс поджал губы, а потом с решительным кивком протянул руки.
– Если он достаточно хорош для капитана Кидда, он достаточно хорош и для меня.
С неподдельной радостью Кидд пожал руки Эдмондса.
– Добро пожаловать на борт, мистер Эдмондс. Добро пожаловать на борт «Марс Эдвенчер».
Кидд заслонил глаза от восходящего солнца. Он проверял причудливые снасти корабля и старался не обращать внимания на гул толпы на причале. Кидд предупреждал короля, что слухи поползут, как только он соберет команду, и как в воду глядел: последние несколько недель люди только и говорили о странном корабле, его загадочной миссии и капитане с дурной славой. Всем хотелось знать больше. Но Кидд велел своим людям держать рот на замке, а Секстон занимался планами и чертежами, так что правды просочилось очень мало. На закате прошлого дня они начали надувать огромные воздушные шары: слух об этом распространился почти мгновенно и собрал на пристани толпу зевак.