«Мужик, должно быть, сошел с ума, а Орэн решил приютить
болезного, — пришла в голову неожиданная мысль. — Конечно, вчера
эльф показался мне весьма здравомыслящим, но ведь скоро полнолуние,
да и весна на дворе... Помнится, где-то я слышала, что те, у кого с
головой беда, весной и в полнолуние «особо дурными статься могут».
Точно, Рэйна рассказывала».
Тем временем, «спаситель Ли» продолжал свою вдохновенную речь.
Надо с ним соглашаться, упаси богиня, расстроится.
— Когда вы поймете, что это значит, можно считать, что первый
шаг сделан.
Так, ранним весенним утром приоткрылась дверь в нашу
персональную преисподнюю. Сначала был забег, часа три по
пересеченной местности. Самое интересное, что Лиамиэль бежал с
нами, только для него это, скорее, была неспешная прогулка. Если
один из нас падал от бессилия или спотыкался об очередной неудачно
растущий корешок, эльф помогал нам подняться и ускориться
замечательным пинком по мягкой точке. Ким сносил подобные пинки
стойко и без лишних слов поднимался и продолжал перебирать ногами,
старательно имитируя бег. Мне же подобное обращение казалось весьма
унизительным, и с каждым пинком в душе зарождалось какое-то темное
чувство, до сего дня незнакомое.
Когда на горизонте появилось поместье мага, я буквально
задыхалась, но не от усталости, а от гнева. Усталости не было, как
не было и ни одной светлой мысли в голове. Лишь огненное пламя,
текущее по венам, которое заставляло сердце стучать все сильнее и
сильнее, отбивая нестройный ритм. Как только мы переступили границу
поместья, Лиамиэль как ни в чем не бывало перешел на шаг и
возвестил нам, что пробежка окончена. Ким где стоял, там и упал на
землю, а я не могла даже пошевелиться от гнева. Это новое чувство
буквально завладело мной. И отчего-то в голове пронеслась
совершенно неестественная для дочери деревенского кузнеца мысль:
«Он посмел унизить меня...» Именно ощущение неприятия того, что кто
бы то ни было посмел неуважительно вести себя со мной, взбесило
больше всего. На тот момент казалось, что я — это не обычная
деревенская простушка, а чуть ли не императрица всея Ирэми...
Смешно, право слово.
— Если еще раз позволишь себе подобное обращение —
пожалеешь.
Слова слетели с губ раньше, чем я удосужилась подумать, что они
значат. Эльф остановился в нескольких шагах от нас с братом и
медленно повернулся, скрещивая свой изумрудный взгляд с моим. Что
происходило в моей бестолковой голове, понималось с трудом, но
страха не было, как не было и присущей мне изворотливости,
благодаря которой я всегда умудрялась избегать неоправданных
конфликтов. Лиамиэль смерил меня высокомерным взглядом и уже было
решил снова отвернуться.