Легко скользя по песчаной насыпи, странник быстро преодолел
расстояние до тела, которое так не вовремя заметил.
"Лучше бы тебе умереть", — не к месту подумал он, опускаясь
перед мужчиной на четвереньки. Стоило путешественнику осмотреть
лежащего перед ним "человека", как он озабоченно нахмурился и
что-то прошипел сквозь сжатые зубы. И это было неудивительно, ведь
перед ним был настоящий аланит — представитель древнего народа
нелюдей.
Странник решительно стянул тугую перчатку, обнажая необычайно
хрупкую ладонь, больше похожую на девичью или подростковую, и
быстро провел рукой над телом мужчины.
— Живой, — несколько разочарованно пробормотал путник. — И чего
бы тебе не отдать свою душу на суд Литы хоть мгновением ранее?! —
возмущенно пробормотал человек, резким движением скидывая свой
мешок со спины и ставя рядом с умирающим. — Чего поперся в пустыню,
если за себя не в состоянии постоять? Чтоб тебе пусто было! Чтоб
тебе век одни беды на голову сыпались! Как я вас ненавижу, гадов!
Чтоб вас сплющило и раздавило! И что вы все болеете?! Лучше б сразу
ручки сложили и прямым ходом по назначению! — продолжал шипеть
странник, выуживая из сумки совсем простой на вид медальон
перехода. — Одни растраты с вами! И мимо не пройдешь и с собой
тащить не больно надо! Что за жизнь? Что за жизнь?! И за что мне
это только! — сокрушался человек, казалось бы, бестолково водя
руками над телом аланита. Правда, бестолково это выглядело лишь для
тех, кто смотрел на мир, не владея истинным зрением...
— Ничего, я буду не я, если задаром тебя с того света вытащу, —
зло буркнул человек, ухватив пострадавшего за подбородок, который,
как и все тело мужчины, был в густой, почти запекшейся крови.
Наклонившись над, судя по количеству оружия и одежде, воином, он
весьма повелительно шикнул, приложив к этому и необходимый
энергетический импульс:
— Открой глаза, балбес!
"Балбес" болезненно поморщился, но глаза все же открыл. Сперва
глаза цвета ночи никак не могли сфокусироваться, но уже спустя пять
секунд они внимательно смотрели на странника.
— К-кто т-ты... — тяжело выдохнул аланит на всеобще-имперском
наречии.
— А ты? — раздраженно скривился странник, а голос его вдруг стал
неожиданно хриплым, старческим. — Ты мне одно скажи: тебя спасать
надо или как? Жить хочешь? — почти не рассчитывая на отрицательный
ответ, осведомился человек, так и не открыв лица.