– Черт!.. – с досадой заметил Хедли. – Я-то надеялся, что за выходные ты успеешь с ней побеседовать.
– Не думаю, что она захочет со мной разговаривать.
– Откуда ты знаешь?
– Потому что мисс Нулан не давала интервью никому из представителей прессы.
– Но сайты новостей в Интернете опубликовали отчеты о процессе. Я сам читал их в онлайне.
– В таком случае ты наверняка заметил, что никто из журналистов не цитирует мисс Нулан – если, конечно, не считать показаний, которые она дала, когда находилась на свидетельском месте. Государственный обвинитель…
– Лемюэль Джексон? Я слышал, он очень опытный юрист.
– В среду сразу после судебного заседания он устроил пресс-конференцию для журналистов прямо на ступеньках здания суда. Я немного послушал издалека… так вот, он не сказал о мисс Нулан ни одного слова, только упомянул, что ее показания выглядят достаточно убедительно. Это, собственно, и есть последние новости с процесса – с тех пор в Саванне не произошло ровным счетом ничего; сам понимаешь – длинный уик-энд, вся жизнь замерла… А у тебя есть что-нибудь новенькое? Твой Кнуц ничего больше не разнюхал?
– Насчет Вессонов из Огайо? Пока нет. В Огайо, знаешь ли, тоже праздники.
– Ладно, как только будут какие-нибудь новости, дай мне знать. А сейчас мне пора идти.
– Куда это ты заторопился? Сам же сказал – жизнь замерла и все такое…
– Мне нужно отлить.
Доусон дал отбой и, положив телефон на заваленный бумагами стол, отправился в туалет. Ему действительно хотелось по нужде, так что, по крайней мере, в этом отношении он не солгал крестному.
Закончив свои дела, Доусон ненадолго задержался у раковины, чтобы вымыть руки. Из зеркала на него смотрел небрежно одетый, заросший щетиной мужчина со впалыми щеками, темными кругами под глазами и тоскливым взглядом. Вот он какой! Доусон долго смотрел на собственное отражение, словно спрашивая, как он здесь оказался, какого черта он согласился освещать этот процесс и что ему за дело до Джереми Вессона?
Ответов Доусон так и не нашел и, включив холодную воду, несколько раз плеснул ею себе в лицо. Потом он небрежно вытерся полотенцем и, застегивая на ходу ширинку, вернулся в комнату.
И остолбенел.
Амелия Нулан стояла не дальше, чем в десяти футах от него, и в руке у нее был баллончик с перцовым аэрозолем.
– Ну-ка, быстро отвечайте, кто вы такой, – сказала она холодно. – Потому что после того как я испробую на вас эту штуку, вы еще долго не сможете говорить.