Он проигнорировал мой вопрос.
– На Сиэтл не впервые обрушивается такой снегопад.
Я покачала головой.
– Ну да, снег шел в январе.
– Нет, Клэр, – не унимался Фрэнк, – ты только послушай. В 1933 году, тоже 2 мая, в городе пошел сильный снег. – Я снова услышала шелест бумаги. – Невероятное совпадение. Почти восемьдесят лет назад точно такой же снегопад – мощный буран – накрыл город.
– Это интересно, – согласилась я, чувствуя настоятельную потребность сделать себе чашку горячего какао и нырнуть обратно в постель. – Но я все-таки не понимаю, почему это тема для очерка. О снегопаде следовало бы написать Дебби в разделе новостей, ты не согласен? Вспомни, ведь это она в прошлом году писала о жутком торнадо, обрушившемся на Сиэтл.
– Все намного серьезнее, – ответил Фрэнк. – Подумай сама. Две снежные бури в один и тот же день, и между ними почти век… Если ты скажешь, что из этого не получится очерк, то я не знаю, что получится, Клэр.
Я расслышала в его голосе начальственные нотки и неохотно уступила.
– Сколько слов и какой крайний срок?
– Ты, конечно, права насчет отдела новостей, – проговорил Фрэнк. – Они будут писать об этом сегодня и завтра, но мне бы хотелось получить более пространный рассказ о буране нынешнем и о буране 1933 года. Мы посвятим этому целую полосу. Я могу дать тебе шесть тысяч слов, и мне бы хотелось получить очерк к пятнице.
– К пятнице? – повторила я, протестуя.
– Тебе не придется долго искать материалы, – продолжал Фрэнк. – Я уверен, что в архивах полно информации. Ты можешь подать это, например, под таким соусом: «Триумфальное возвращение бурана».
Я хмыкнула.
– Ты говоришь так, будто буран – это живое существо.
– Кто знает? – ответил Фрэнк. – Возможно, это намек на то, что стоит заглянуть в прошлое. Посмотреть, что мы упустили в прошлый раз, если он решил вернуться…
Он замолчал.
– Фрэнк, – вздохнула я, – твое сентиментальное отношение к погоде очаровательно, но не жди чего-то сногсшибательного. Я по-прежнему с трудом представляю, как можно написать шесть тысяч слов о снеговиках.
– Ежевичная зима, – пробормотал он.
– Ты о чем?
– Буря, – продолжал Фрэнк. – Ее называют ежевичной зимой. Такое название метеорологи придумали для неожиданного возвращения холода весной. Интересно, правда?
– Пожалуй, – согласилась я, включая газовый камин. Разглагольствования Фрэнка о погоде пробудили во мне желание съесть кусочек теплого пирога с ежевикой. – У нас хотя бы будет броский заголовок.