– Но я же почти сразу отключилась!
– Это одно. А вот впечатать что-либо в твой мозг почти невозможно. Я смог это сделать только потому, что ты не сопротивлялась. А если бы ты не желала выучить наш язык, я мог бы гипнотизировать тебя с утра до вечера, но безрезультатно.
– Это плохо? – не поняла я.
– Это великолепно для тебя, – ответил Бреме Теодорус. – Я буду читать курс прикладной гипнологии, тогда ты и поймешь, каким сокровищем обладаешь от рождения. Пойдем со мной, я отведу тебя в общежитие. Только одно условие, оно обязательно для всех. Никому не называй своего имени и ни у кого не спрашивай имен.
– Почему? – искренне удивилась я.
– Имя – это часть личности человека. Зная имя, настоящее имя мага, можно причинить ему массу неприятностей. Поэтому все наши ученики носят прозвища.
– Все равно не понимаю! У них же есть родные, друзья…
– Это у тех, кто родился в нашем мире, и им это не страшно. Они могут оставить свои настоящие имена. Они с самого рождения умеют защитить себя от такого воздействия. Для них это так же естественно, как дышать или видеть. А те, кто пришел к нам из другого мира, ничего не умеют. Они становятся слишком уязвимы. И пока они учатся у нас, они получают прозвища. Не возражаешь?
Я не возражала. Все равно мне мое имя никогда не нравилось. И потом, ужасно несправедливо, что родители придумывают имена для своих детей, даже не советуясь с ними. Лучше бы дети сами выбирали себе имена в восемнадцать лет, а до того носили детские прозвища. Меня никогда не назвали бы Юлией, тем более Лелей, если бы знали, какой я вырасту. Скорее Наташей или Александрой. Вот только…
– А почему я не могу выбрать себе прозвище прямо сейчас?
– Мы так никогда не делаем. Прозвище дается только после поступления в наш Универ. Какой смысл мучиться, если ты еще и не поступишь?
– Логично, – признала я. Я-то обязательно поступлю! Это как дважды два! – Больше вопросов нет.
– Тогда пошли, – скомандовал Бреме Теодорус, тяжело поднимаясь из кресла.
Я попрощалась с Ведуном и отправилась по следам учителя Теодоруса. Да, чтобы не заблудиться в этом Универе, нужны компас и карта. И стрелки с указателями. Мы спускались, потом опять поднимались, сворачивали то вправо, то влево, я пыталась запомнить дорогу, сбилась со счета на семнадцатом повороте и бросила это бесполезное занятие. Наконец мы остановились перед дверью, из-под которой пробивался слабый свет. Колдун постучал, и дверь мгновенно распахнулась.