Послышались близкие шаги, голос часового, полог отодвинулся, в шатер вошел Альбрехт, уже чистенький настолько, что сверкает, как надраенная золотая монета, свежий и почти благоухающий, хотя мы вроде бы еще не в райских кущах, а на болоте.
– Простите, ваше величество… Церемониймейстер не успел меня огласить.
Я вяло кивнул.
– Проходите, граф, садитесь. Что пьете?
Он посмотрел с изумлением.
– Ваше величество, вы раньше никогда такое не спрашивали! Всегда: пей, что даю, а то повешу!
Я молчал, а он усаживался неспешно и старательно, жеманно расправляя полы кафтана, чтобы не помять дорогую ткань, осматривался так, словно мне тут жить до старости, а ему приходить изредка в это вонючее болото и лживо уверять в своей все еще преданности.
– Это потому, – признался я, – что малость сбит с толку. Даже не малость. Как-то совсем не то ожидал.
Он спросил подчеркнуто бесстрастно:
– Все-таки что-то ожидали, ваше величество?
– Нерационально, – сказал я медленно, – сажать такую махину… Оставить бы на орбите… орбита – это такая… в общем, сюда бы десантные корабли… ну, это такие лодки. С корабля, когда не могут подойти к берегу из-за рифов или мели, обычно отправляют солдат на лодках. Ничего не понимаю.
Он пробормотал:
– Я еще меньше. В ваших словах.
– Ладно, – сказал я, – планы меняются.
– А какие были?
Я развел руками.
– Захватить десантный силой или хитростью, а на нем ворваться внутрь корабля-матки. Понятно, побить там всю посуду.
– А тех пришельцев изнасиловать, – сказал он с пониманием.
– Ладно, – сказал я, – может быть, это такие чудища… что Господь простит за неисполнение его главного и основного завета?
Он поинтересовался:
– Ваше величество, какие будут приказы?.. Распоряжайтесь, люди должны слышать ваш уверенный и чуточку покровительственный голос. Даже если не знаете, что делать, я же вижу, все равно другие должны думать, что у их сюзерена есть план и тот приведет к быстрой и блистательной победе!
Я буркнул:
– Граф, вы чересчур проницательны. Будь я поинтеллигентнее…
– Но вы же не?
– Именно, – отрезал я, – потому и терплю ваши. А так бы что? В общем, если народ ждет, то, конечно, придумаем. Тем более что мне это тоже в какой-то мере надо. Жить почему-то хочется. Странно, да?
– Мне тоже странно, – согласился он, – хотя отец Дитрих и обещает всем красиво павшим райское блаженство, но как-то не хочется… Наверное, потому что я на арфе не очень. И вообще не люблю арфы.