– О чем ты? – насторожилась Элена.
– Вейр – это Чи. – В глазах воина плескался ужас. – Он провалился во врата и оказался в ловушке. Теперь Темный Властелин сосет силу из Чи, будто мерзкая пиявка.
– Черная магия Темного Властелина – это сила Чи? – Девушка почувствовала, что ноги не держат ее.
– Да… – Эр’рил не мог скрыть отчаяние в голосе.
Ошарашенная, лишившись дара речи от удивления, Элена отступила от парапета, сжимая в руках Кровавый Дневник. Вглядываясь в бесконечную пустоту страниц, она почти ощущала тяжелую поступь предназначения.
– Теперь я знаю, что мы должны сделать, – пробормотала она.
Эр’рил приблизился к ней. Ведьма твердо встретила его тяжелый взгляд, равно как и взгляды всех остальных. Они казались пушинками по сравнению с весом судьбы, свивающей узор вокруг книги в ее руках.
– Кажется, две задачи в самом деле стали одной. Чтобы победить Темного Властелина, нужно спасти Чи.
– Но как мы это сделаем, Элена?! – задал Эр’рил вопрос, мучивший всех.
– Выполним просьбу Ни’лан, – ответила ведьма, обращая лицо к луне. – Разыщем и уничтожим эти проклятые врата. – Она посмотрела на Эр’рила. – Все врата!
Во внутреннем дворе у подножия башни скорчилась закутанная в плащ фигура. Ее очертания терялись в переплетении других теней среди груд битого камня и перекрученного железа. С самой полуночи она терпеливо ждала: наблюдала за вспышками огней на вершине ведьминой башни, видела, как прилетевший дракон сел на парапет и исчез. Но темная фигура не шелохнулась. Даже когда яркое лунное сияние угасло, она все еще неподвижно сидела в на-дежном укрытии. Терпению научил ее наставник. Тот, кто постиг искусство игры со смертью, знает – победа таится в тишине между схватками. Так прошла ночь.
Капли утренней росы скопились в складках темно-зеленого плаща. На запястье руки, упиравшейся в землю, взобрался сверчок. Неотрывно следя за верхушкой башни, тень чувствовала щекочущие кожу маленькие коготки, а потом услышала негромкий стрекот. Рассветная мелодия. Вот и пришла пора. Плавным движением она поднялась на ноги, будто остановилась лишь ненадолго, полюбоваться цветами в саду. Настолько мягко, что сверчок оставался сидеть на ее руке, напевая прощальную песню уходящей ночи.
Поднеся ладонь к губам, она сдула ничего не подозревающее насекомое. Ах, если бы ее сегодняшняя добыча оказалась бы такой же доверчивой.