– Вам плохо, – жестко произнесла я, вгоняя «напугателей» в ту гамму ощущений, что по их милости испытала я. – Больно, стыдно, гадко от осознания собственной слабости!
Хрип, ругань сквозь зубы – и два некроманта сползли на холодную грязную землю. Норт держался. Из последних сил, пошатываясь и цепляясь руками за доски.
– Слезы льются градом! – продолжила я. – Ноги слабеют! Руки дрожат. И так противно, что хочется свернуться в комочек и рыдать в подушку!
Носатый и рыжий захрипели, Норт держался.
– Вам от самих себя тошно! – Мои слова в пустом деревянном строении звучали набатом. – Тошно, до безумия! Вы ощущаете себя слабыми, жалкими, беззащитными.
Рыжего вырвало. Дастел, неимоверным образом удерживающийся на ногах, прохрипел:
– Ректор за использование магии подавления воли убьет, Каро!
Я не плакала. Мне с огромным трудом удавалось сдерживаться и даже улыбнуться получилось. Вот с этой неестественной улыбкой я и произнесла:
– А кто ему донесет, Дастел? Ты? Сомневаюсь, ведь тогда придется рассказать, что толкнуло меня на подобные действия! И поведать про то, откуда в моем амулете появилась магия подчинения. Твоя магия.
Он заскрипел зубами. Скрежет послышался отчетливо, и причина его была очевидна – любой маг, проверив артефакт, сразу поймет, чье заклинание было впитано.
Оттолкнувшись от стены, на негнущихся ногах я подошла, молча засунув руку в его карман, извлекла разряженный артефакт и торопливо надела на шею. А затем, глядя в черные глаза Норта, тихо прошептала:
– Ты падаешь!
Дастел рухнул. На одно колено, но рухнул. И взгляд его не обещал мне ничего хорошего. Только смерть, причем мучительную.
– Нравится? – стараясь казаться спокойной, поинтересовалась я. – Вот это, малыш, игры по-взрослому, наслаждайся.
– Ты ответишь! – в хриплом голосе отчетливо звучала угроза.
– За что? – зло спросила я. – Что здесь произошло «такого»? Я лишь чуть-чуть поставила вас на место, Дастел.
И развернувшись, я гордо покинула помещение под помостом, напоследок от души хлопнув дверью.
Уходила не торопясь, дрожащими руками застегивая пуговицы – точно знала, что у меня не менее четырех часов, прежде чем магия артефакта рассеется. Но не успела отойти и на десять шагов, как на меня налетел Гобби, обхватил, сжал в объятиях, и я поняла, что все это время мое маленькое умертвие бегало и искало. Меня. И пока зомби хватал за руки когтистыми лапами, заглядывал в заплаканные глаза, принюхивался и скалил зубы в глухом рычании, я, застыв, смотрела на него и чувствовала, как в груди растет что-то удивленно-благодарное, невероятное и неожиданное – осознание того, что я больше не одна во всем мире, у меня есть Гобби.