Здесь было немало производственных зданий с оригинальными конструктивными решениями. В историко-архитектурном отношении самое замечательное из них – башенная мастерская. Она была сооружена накануне Первой мировой войны и предназначалась для окончательной сборки крупногабаритных башенных установок военных судов. Возведению этого уникального цеха придавалось настолько большое значение, что на его открытии присутствовал сам император Николай II.[27]
Один из корпусов Путиловского завода. Фотография начала XX века
Известно, что рабочие-путиловцы активно участвовали во всех трех российских революциях. В 1934 году завод получил имя С. М. Кирова. Здесь выпускались знаменитые сельскохозяйственные машины: сначала «Фордзон-Путиловец», а позднее – самые мощные в мире колесные тракторы «Кировец».
Имя Николая Ивановича Путилова долго замалчивалось. А ведь он был создателем и Путиловского, и Обуховского заводов. Ему мы обязаны постройкой Петербургского морского канала, Путиловской железнодорожной ветки. Некрасов в поэме «Современники» так описывал Путилова (под именем Ладьина):
Нужен порт… на Черной речке!
Вот идея, господа!
Все другие планы к черту!
Составляйте капитал:
Смело строй дорогу к порту
И веди к нему канал!
Подойдут вагон и барка,
И корабль… Сдавай, грузи!
Как маяк, горящий ярко,
Будет порт мой на Руси!
Я уж рельсы дал дорогам,
Я войскам оружье дал…
В новый путь иду я с Богом —
Составляйте капитал!
И так характеризует Ладьина:
А в стяжании не грешен,
Сам последнее отдаст…
Из-за мелководья Маркизовой лужи коммерческий порт находился в Кронштадте, и товары приходилось перегружать на суда с более мелкой осадкой. Хлопотно, дорого. Путилов заявил: «Какой-нибудь куль из Саратова грузится прямо на океанский пароход. Вот чего я добьюсь!». И добился. Хотя окончания работ по строительству канала не дождался.
Размах деятельности Путилова поражал, но планы его опережали реальность. Да и палки в колеса ему вставляли, и бюрократия его не любила. А у нас на Руси нужное большое дело может погубить любой власть имущий. Наверно, Путилову часто приходилось сталкиваться с такой ситуацией (опять Некрасов):
Я проект мой излагал
Ясно, непреложно —
Сухо молвил генерал:
«Это невозможно!»
Я протекцию сыскал,
Все обставил чудно,
Грустно молвил генерал:
«Это очень трудно!»