– Я ухожу от тебя. Уезжаю к маме, а ты можешь жить здесь вместе с этой шлюхой!– зло заявила мать.
Она металась по квартире, ища какие-то вещи. Отец преграждал ей дорогу, умолял, но все было напрасно.
– Да черт с тобой! – выругался отец. – Я сам уйду! – Он схватил куртку и вышел, хлопнув дверью.
Мама подбежала к входной двери, села на пол и громко заплакала. Она плакала долго. Я, засыпая на ковре в обнимку с начисто облысевшей куклой, слышала ее всхлипывания.
Отец дома не ночевал. На следующий день к нам в квартиру кто-то позвонил. Мама открыла. На пороге стоял человек в красивой синей форме, почему-то наводящий на меня страх. Меня в тюрьму из-за лысой куклы?! Я уже хотела крикнуть, что не специально выдрала вчера ей все волосы, как вдруг дяденька что-то сказал про папу, и мама заплакала.
С того вечера у меня началась совсем другая жизнь. Маме сообщили, что отца сбила машина. Насмерть. Радостные когда-то домашние вечера, выходные дни были для меня теперь невыносимы. Я сторонилась мать, которая стала замкнутой и мрачной.
Тетку я не видела несколько лет. Мать перестала с ней общаться. Она даже перестала общаться с моей бабушкой, чтобы та не напоминала ей о сестре. Я не видела бабушку четыре года. Когда мне исполнилось семь, мать наконец решила навестить ее. Она взяла отпуск, собрала чемодан и отправилась со мной в деревню, в родительский дом.
Бабушка жила в старом бревенчатом доме. Калитка была открыта. Мы с мамой вошли во двор. Вдруг дверь дома распахнулась и на пороге появилась крепкая бабушка. Ее седые волосы были зачесаны назад и собраны в пучок. Лицо с веселыми добрыми глазами. Увидев нас, она расплылась в довольной улыбке и раскрыла руки. Я засмущалась. Такие открытые эмоции были не по мне, я не знала, как себя вести, а потому лишь сильнее сжала ладонь матери.
– Оксана! Катя!
– Мама! – мать с бабушкой обнялись и принялись лить слезы. Мне было от этого не по себе. Я отвернулась от них.
– Катюша, какая ты большая стала! – бабушка решила обнять и меня. Я попятилась, но была схвачена ею и прижата к груди. От бабушки пахло молоком и еще каким-то сладковатым цветочным ароматом. – Пошли в дом, – засуетилась она. Мы послушно последовали за ней.
– Ты не бойся, Оксана. Светы нет и не будет. Она на лето к подруге уехала.
– Мама.
– Не перебивай. Живи здесь, сколько тебе нужно. Это твой дом, а я твоя мать.