Серж спустился вниз, накинув бывший отцовский халат, который тот так и не успел поносить. Присел к столу.
– Он, как и Эдуард стремится заточить свою избранницу в клетку, – сказала мать. – В золотую клетку, из прутьев его обожания, но любые проявления свободолюбия будут пресекаться, француженки это не оценивают.
Серж знал про необузданное воображение матери, она любила заниматься необычными проблемами, интересоваться особыми областями искусства, все у нее было – чуть-чуть преувеличено.
– Как умеем, так и живем, – сказал Серж. – Женщина хочет жить своей жизнью, а мужчина своей, и каждый старается свести другого с правильного пути. Один тянет на север, другой на юг, а в результате – обоим приходится сворачивать… на восток.
– Это кажется что-то из Шекспира? Жить нужно изящно, воспринимая людей в первую очередь как духовные существа, – положив трубку, произнесла Татьяна патетически, – иначе станешь жестоким тираном, каким был отец… Однако, без Эдуарда – стало так тяжело. Я до сих пор не пришла в себя. И в душевном и в материальном плане. Мы продали нашу квартиру. Перебрались сюда, здесь была его мастерская.
«Как изменились она», – подумал Серж. Они всегда говорили с матерью мирно, ее радовала его жизнь, с отцом так было не всегда. Но ее взгляды всегда в душе раздражали его.
– У тебя есть понимание искусства, – сказала мать, – ты мог бы быть замечательным и неповторимым художником. Эмоции, трагическая любовь они же так полезны для творчества. Но этого не случилось.
– Задумано давно, но поздно начато. Я преподаю в университете, – сказал Серж, оправдываясь, – чего же боле? Я же сын своих родителей. Из трех десятков написанных отцом картин купили… три. Но это не мешало вам, а потом и нам жить безбедно.
– Нам в свое время кое-что оставили родители, – сказала Татьяна.
– Мама, ну я же не налоговый инспектор, – сказал Серж укоризненно и нежно. – Я знаю, что у отца была развита коммерческая жилка. Прекрасно, но мне это не передалось. Он хорошо помогал другим художникам торговать произведениями искусства. В основном покойникам: Рембрандту, Ван-Гогу, Матису, Он помогал и целым странам избавиться от произведений искусства…
Татьяна изобразила на лице непонимание. Тут раздался звонок телефона.
– Алло, – Серж схватил трубку и отошел к окну.
– Здравствуй, это я, – он не понял, кто это звонит: Николь или Ирэн? Но больше было некому. На всякий случай он сказал: