Додумать мне не дали. Клацнул электрический замок на двери камеры, вошел Никита.
– Что случилось, папа?
– Замели. Дело шьют, – усмехнулся я.
– Ты что, в самом деле кого-то грохнул?
– Зачем?! Никого я не трогал. Поехал прогуляться за город. И вот…
Из-за плеча сына выглянула некрасивая девушка-следователь, которая любила, когда ее называли комиссаром.
– Любые ваши показания могут быть истолкованы против вас, гражданин Гончаров, – сообщила она. – Беседа с сыном записывается.
– Не сомневался.
– Пройдемте в комнату для допросов. Там я задам вам еще несколько вопросов и отпущу до выяснения обстоятельств дела. Гражданина Никиту Гончарова попрошу подождать нас в холле. Вы убедились, что с вашим отцом все в порядке, гражданин Гончаров?
– Можно сказать, да, – ответил Никита. – С тобой все в порядке, отец?
– Не знаю. Наверное. Ты поступил на работу?
– Да. Меня приняли.
– Вот и отлично.
– Еще бы, – подтвердила следователь. – Иначе поручительство гражданина Гончарова-младшего не было бы принято во внимание судом. Полные гражданские права имеют только работающие граждане.
– Полагаю, нашлись бы желающие поручиться за моего отца, – нахмурился Никита. – Он не одинок в мире.
– Может быть, – не стала спорить комиссар. – Оставьте нас, гражданин Гончаров. Мне нужно побеседовать с подозреваемым.
Никита ушел дальше по коридору, мы с девушкой-комиссаром вошли в кабинет, где меня допрашивали.
– Следствию стали известны новые факты, – сообщила Круглова, глядя мне прямо в глаза. – Вы посещали церковь. Ставили там свечи.
– Неужели и это преступление? – Я начал раздражаться.
– Нет. Но выглядит странно. Вы словно замаливали свои грехи.
– А по-вашему, у меня нет грехов? И, если на то пошло, у вас нет? Вы готовы бросить камень?
– Какой камень?
– Первый.
– Ах, вы в этом смысле… – Комиссар нервно дернула плечом, ее некрасивое лицо исказилось. – Я на службе и попрошу оставить ваши намеки, гражданин Гончаров. Вы обвиняетесь в совершении преступления, а не я. Свечи вы ставили до того, как был убит Крушинин. Значит, планировали убийство заранее?
– Никого и никогда не убивал, – повторил я. – И не планировал.
– Готовы ли вы подвергнуться сканированию памяти?
– Не знаю, что это значит. После консультации с внуком – возможно, буду готов. Пока никаких гарантий не даю.
Круглова нахмурилась: