После одного такого допроса он и оказался в клинике Бакуниных. Но и здесь патриарху не давали покоя, и прямо в лечебнице был устроен допрос. Как только здоровье владыки немного улучшалось, он торопился к своей пастве.
Вечером 7 апреля 1925 года последний сердечный приступ, и все…
Вскоре после смерти патриарха Тихона без всякого предупреждения лечебница Бакуниных была национализирована и передана в распоряжение Наркомздрава.
Алексей Ильич очень тяжело переживал это. Счастье, что не посадили – ареол имени Михаила Бакунина спас. Он же, вероятно, и помог добиться разрешения на отъезд за границу.
30 марта 1926 года огромная толпа народа: родные, друзья, бывшие пациенты, коллеги и просто знакомые собрались на перроне Белорусско-Балтийского (сейчас Белорусского) вокзала, чтобы проводить семью врачей, заслуживших всеобщее уважение.
Бакунины уехали сначала в Италию (Кави-ди-Лаванья), а потом во Францию. Они поселились недалеко от Парижа, в Сент-Женевьев-де-Буа – центре русской эмиграции. Эмилия Николаевна работала врачом в Русском доме, а Алексею Ильичу не удалось найти работу по специальности, поэтому он в 1927 году уехал в Королевство сербов, хорватов и словенцев, где практиковал в провинции (Нови-Пазар), потом в больнице Российского общества Красного Креста в Белграде. В 1937 году он тяжело заболел, и жена приехала и увезла его во Францию. Там они потом вместе и работали.
Умер Алексей Ильич уже после окончания Второй мировой войны в 1945 году и похоронен на кладбище в Сент-Женевьев-де-Буа. Эмилия Николаевна и их дочь Татьяна позже захоронены в его могиле.
Их дочери: Наталья (1900–1991), Татьяна (1904–1995), в замужестве Бакунина-Осоргина, – ученый, историк масонства, библиограф.
В 2000-х годах доходный дом Грязнова на Остоженке № 17 был отреставрирован и визуально отделен от соседнего здания: проездная арка была раскрыта, в ней установлены узорчатые ворота, стилизованные под модерн.
Особняк В.Д. Носова на Введенской площади (Электрозаводская улица, № 12) (1903)
На месте Введенской площади, в низине, вплоть до 1800 года, находился «прачечный пруд» на реке Хапиловке. Указом Павла I пруд засыпали, берега Яузы благоустроили, недалеко построили церковь Введения в Храм Пресвятой Богородицы. Вот и площадь стала Введенской.
К середине XIX века этот район стал промышленной зоной Москвы. Более того – соседствовал с бедным жилым районом Хапиловка. В 1875 году Введенская площадь была соединена с центром города линией конки.