Если же увиденное шокирует человека настолько, что у него появится желание, как можно быстрее избавится от этого (не от конкретных роликов своей земной жизни, а от самой земной жизни, послужившей причиной его страданий, лишений, грехов), человек, автоматически, отвернувшись от увиденного, будет смотреть вперёд. И заметит те изменения, которые будут происходить вокруг него. Чтобы заметить эти изменения, человеку отводится 40 дней. Многим людям эти дни необходимы, чтобы разобраться в тех изменениях, которые принесла смерть. Кому то и этого срока мало, а кому то они и вовсе не нужны.
Если подвергнуть более глубокому анализу мою смерть и смерть моей супруги, напросятся не слишком радужные выводы. У моей супруги есть сожаление о досрочном уходе из земного пространства (она сама говорила мне об этом в «моих» снах). Мне же придётся бежать без оглядки от увиденного, потому как знаю, наверняка, – эти кадры поразят меня настолько, что во мне исчезнет всякое желание воплощаться в человеческое естество. О том я и писал в прошлой своей книге «Душа, Разум, Жизнь, или Жизнь после Смерти».
Звезда, неумирающей мечты,
Любовь, всегда сияющей надежды,
Мой фатум, разорвавшийся в ночи,
Я странствую в мирах, где был и прежде, —
Цветком иль бабочкой, щенком или котом,
Мне нравилось любое воплощение,
Лишь человеком быть…
Достойно ль восхищения,
То счастье, что горит живым огнём.
Я откажусь, даже, если Господь изъявит желание воскресить мою супругу, дабы мне дожить, счастливо, остаток своей земной жизни. Это будет, в большей степени, похоже на подарок, в котором находиться бомба, прикрытая, снизу доверху, цветами (дабы не разглядеть угрозу), способная разорваться в любую минуту. Привыкать вновь жить в счастье, чтобы затем вновь учиться жить без него… Простите, но это, уже, не для меня. По-крайней мере я знаю, в чём моё единственное успокоение. Потому и жду, терпеливо, этого дня, как награды.
Писать книги я начал через полгода после смерти супруги. Я писал стихи, сочинял песни и раньше, но только до того времени, как судьба свела меня с моей будущей женой. Мы целый год целовались в подъездах домов (и в это время я ещё писал), пока жизнь не соединила нас супружеским долгом. Тут-то я и успокоился, потеряв, надолго, вдохновение и способность к творчеству.