Принадлежит!
Клеопатра горько усмехнулась.
На самом деле власть принадлежит этому противному жирному евнуху с вывернутыми губами – Пофинию, старому похотливому козлу. И придурку Диодоту. И озабоченному Ахиллу, который, говорят, после… гм, происшествия больше не может любить женщин. Но он хоть и не лез к ней больше! А вот Пофиний…
Девушку передернуло от отвращения. Она уже очень хорошо понимала, чем евнух отличается от нормального мужчины, и тем противнее было ей, когда несколько дней назад это жирное животное огладило ее по заду влажной жирной ладонью.
Почему-то ей казалось, что для брата жирный евнух – не просто советник. Фу, гадость какая!
Впрочем – ей-то какое дело? Брата она не любила; вот если бы Пофиний полез к младшему Птолемею… Но тот – еще совсем малыш, за него пока можно не бояться. Его даже травить никто не будет – понятно, что семилетний ребенок ест только то, что ему дают, и без присмотра его никуда не отпускают; случись с ним что – на несчастный случай не спишешь.
Девушка зевнула. Надо спать. Но все-таки… какой-то звук… или движение? Неужели к ней в комнату пустили змею?
Змей она панически боялась с самого детства, испытывая помимо ужаса еще и брезгливость, и одновременно – чувство вины, ведь змея считалась священным животным.
Ковер на стене шевельнулся – или ей показалось?
Девушка изо всех сил зажмурилась. И почти сразу раскрыла глаза. Опасность, если она действительно существует, следует встречать с открытыми глазами. В конце концов, ей сейчас не пять лет, когда казалось, что если она как следует закроет глаза, то ее не заметят слуги Нехебкау. Который, кстати сказать, также обладал змеиной головой.
Когда не спишь и при этом дрожишь от страха, ночь кажется бесконечно длинной. Поразмыслив, она решила, что Ахилл сюда больше не сунется. Да ему и незачем – это она знает из проверенного источника. Диодот? Он труслив. Нет, в плане покушений на девичью честь ей больше ничто не угрожает. А вот убийцу могут подослать. Но если не спать, она услышит и успеет отреагировать.
Нет, убийцу подсылать не станут. Птолемею пока не нужны дополнительные сложности. А в народе может возникнуть недовольство. Нет, она не заблуждалась насчет собственной популярности: особой любви к ней народ не испытывает. Как, впрочем, и к ее хилому недоумку-братцу. Но насильственная смерть одного из двоих соправителей на данный момент чревата бунтом. Так что бояться ей, наверное, все-таки нечего.