– Через главный зал ожидания, – ответила та, бросая взгляд на огромные часы за спиной у Марджори. – Вы увидите выходы – там есть таблички – и снаружи будет очередь на такси. Вы, наверное, здесь впервые?
– Да. Моя сестра венчается в соборе Святого Патрика в полдень.
Брови женщины взлетели едва ли не до линии волос, и я подумала, может ли она как-то понять, что я не католичка.
– Мой жених уладил все со священником, – подала я голос.
Она озадаченно посмотрела на меня и затем обратилась к Марджори:
– Что ж, поверните налево или направо. Как только окажетесь в главном зале – не тратьте полдня, чтобы пробиться на Седьмую. И я бы на вашем месте поступила так: назовите таксисту адрес с самым скучающим видом, будто вы уже с полсотни раз это делали. Если он решит, что вы приезжие, – не отпустит, пока не объедет весь город.
Мы последовали ее совету: вышли из атриума и прошли по коридору в главный зал ожидания. Даже размер коридора не укладывался в голове – тридцать футов в ширину и пятьдесят в высоту, сплошные каменные своды и ответвления других коридоров. Мы словно оказались во сне, еще более странном, чем те, что снились мне этой ночью. Я была Алисой или Джеком, который, устав карабкаться по бобовым стеблям, на этот раз решил путешествовать поездом. Это чувство только усилилось, когда мы оказались на лестнице, спускающейся к залу ожидания.
Просторный, залитый солнцем зал был покрыт куполом – я и предположить не могла, насколько высоки потолки – и сложен из огромных блоков розового камня, такого же, что и в нижних стенах атриума. Он был никак не меньше футбольного поля. Прямо сквозь него проходил ряд фонарей, которые казались до смешного маленькими в этом гигантском пространстве. В дальнем конце зала виднелись огромные полукруглые окна из квадратных стеклянных панелей. Во все четыре стороны поднимались лестницы.
– Даже в самых безумных фантазиях… – начала я.
– Уже двенадцатый час, – перебила меня Марджори. – Нам нельзя задерживаться. Налево или направо?
– Как ты можешь быть такой практичной?
– У тебя важное событие!
– Скотт поймет, если мы опоздаем по такой причине. В конце концов, все это – часть предложения, которым он выманил меня из Монтгомери.
Мы вошли в зал и уже направлялись к лестнице, ведущей к выходу, когда я снова остановилась.