будильника моей новой подруги, а не высадкой инопланетного десанта, как я подумал поначалу. (Кстати, та милая особа так и не состоялась в качестве моей герлфренд. о утра и не в таких количествах.)
Воспоминания о моих бывших подругах плавно перетекли в размышления о дне насущном. Пробыв в такой нирване минут десять, я вдруг ощутил настоятельные рекомендации моего тела – в частности его особо уязвимого органа, не терпящего длительного промедления, – в необходимости быстрого подъема (пустой желудок, по сравнению с ним – марафонец в состязании на стойкость и выносливость). Нехотя мне все же пришлось последовать этому своевременному совету. Исходя из своего жизненного опыта, я знал: переполненный мочевой пузырь не сочетается с ощущением кайфа и безмятежности. Однако некоторое время я продолжал лежать, неожиданно почувствовав еще что-то… Предвкушение сегодняшнего дня отозвалось в душе необъяснимым чувством тревоги, каким-то мутным осадком неясных впечатлений… то ли обрывки снов застряли в моих размышлениях, то ли их странный симбиоз вызвал во мне неясный, но неприятный сигнал опасности. Поначалу зыбким и еле уловимым, в поиске я вдруг почувствовал
Страх начинается с невозможности объяснить , однако И, несмотря на то что о не мог понять причину ое