– Вахтенный, – обернулся он к офицеру.
– Да, товарищ командир.
– Сразу после выстрела самый малый вперед и разворот на курс сто десять. Глубина прежняя.
– Понял.
– Выполнять.
Круглая крышка люка закрылась.
– Ну что, торпедисты, готовы?
– Так точно.
– Пли!
Атлантический океан; борт подводной лодки сверхмалого класса «Барракуда». Настоящее время
Открываю глаза. Впечатления от неприятного сна расплываются, сознание медленно возвращается к действительности. Что сейчас на поверхности: день или ночь?.. Понятия не имею. На часы смотреть не хочется. Лень. Надо мной все тот же потолок из негорючего пластика густо-молочного цвета. Ряд одинаковых квадратных панелей, плотно примыкающих друг к другу. Швов почти не заметно, вместо них лишь тонкие росчерки теней, рождаемые сумрачным маревом дежурного освещения.
Нет, я еще не проснулся. Взгляд мутноват, мысли по инерции прокручивают последний эпизод из затяжного, отвратительного сна. Воспоминания о нем понемногу уходят, напряжение мышц и нервов ослабевает. Это плюс. А минус в том, что я опять возвращаюсь в реальность. И еще неизвестно, что лучше: изматывающее черной фантазией сновидение или моя настоящая жизнь.
М-мда… Настоящая жизнь. Она чертовски однообразна и ограничена двенадцатью квадратными метрами замкнутого пространства. Да, именно столько мне отвели для существования конструкторы из Санкт-Петербургского морского бюро машиностроения «Малахит».
Иногда у меня возникает стойкое ощущение того, что подводные лодки сверхмалого класса проектируют люди с нездоровой психикой. Мою «Барракуду» построили, взяв за основу проект 865, или знаменитую «Пиранью». Однако тот конструкторский замысел изначально предполагал решение совершенно иных задач. «Пираньи» предназначались для ведения разведки, скрытной доставки к месту проведения операций подводных диверсантов или водолазных комплексов. Экипаж состоял из трех человек, дальность плавания под водой экономичным ходом – двести шестьдесят миль, автономность – всего десять суток.
Десять суток! Самый оптимальный срок добровольного заключения в титановом ящике, – с трудом принимаю сидячее положение. И заметив большой настенный календарь с зачеркнутыми числами, ухмыляюсь: – А я болтаюсь на глубине уже третий месяц. Третий месяц исполняю главную роль в одном и том же сериале про море…